ПРИЛОЖЕНIЯ.

I. Такъ–называемыя у Скопцевъ «Страды» Лже–Христа Селиванова.
II. Скопческiя Духовныя Пѣсни.
III. Снимокъ съ Скопческаго Паспорта.

ТАКЪ–НАЗЫВАЕМЫЯ СКОПЦАМИ

СТРАДЫ

ЛЖЕ–ХРИСТА СЕЛИВАНОВА.
_____
Христосъ воскресъ, Христосъ воскресъ, Христосъ воскресъ!
Во славу Божiю, а истиннымъ душамъ
на спасенiе и вѣчную радость.
Посланiе отъ истиннаго Отца Искупителя, всѣмъ возлюбленнымъ моимъ, Богомъ избраннымъ духовнымъ дѣтушкамъ, отъ мала и до велика. Посылаю свою милость Божiю, и покровъ Отца Небеснаго, и благословенiе отнынѣ и до вѣку. Радуйтеся о Господѣ: Христосъ бо воскресъ, во спасенiе душъ вашихъ! Пишу всѣмъ моимъ дѣтушкамъ глаголомъ устъ моихъ, прошу и молю я, Отецъ вашъ Искупитель, да прiемлются слова истиннаго Отца въ сердцахъ вашихъ. Поживите при своемъ Государѣ Батюшкѣ въ веселiи и радости, аки въ небесной сладости; положитесь на Бога: его терновая и крестная дорога такой имѣетъ путь отъ самаго начала мiра, гдѣ бысть Спасителя самого жилище, и она ведетъ въ лоно Авраамле, и шествующимъ по ней непремѣнно истинная бываетъ отъ Бога помога. О любезные дѣтушки! берите всѣ истиннаго Отца вашего крѣпость, дабы нималѣйшая не одолѣла васъ сладость грѣха, лѣпость: ненавидитъ бо душа моя лѣпости, яко лютаго змiя, ибо оная весь свѣтъ поядаетъ, и отъ Бога отвращаетъ, и идти къ Богу не допущаетъ; и потому многiе отъ пагубной лѣпости Учители учительства, и Пророки пророчества, Угодники и Подвижники своихъ подвиговъ лишились, не доходили до Царства Небеснаго, промѣняли вѣчное сокровище на тлѣнное и пагубное житiе. О любезные дѣтушки! всѣ таковые будутъ лишены вѣчнаго блаженства, которое истинный вашъ Богъ Искупитель обѣщалъ любящимъ его и соблюдающимъ чистоту и дѣвство: ибо единые дѣвственники предстоятъ у престола Господня, а чистые серцемъ зрятъ на Бога Отца моего лицемъ къ лицу; въ чистыхъ же и непорочныхъ сердцахъ любезно присутствуетъ благодать Божiя, тою же Благодатiю, яко многоцѣннымъ миромъ всякая душа помазуется въ животъ вѣчный; а въ льстивыхъ и нераскаянныхъ и нехранящихъ чистоту мою людяхъ вселится духъ темный, и будетъ въ Пророкахъ и Учителяхъ духъ льстивый и лживый, и будутъ лица ихъ не свѣтлы, а темны, ибо они не проповѣдуютъ уже про чистоту истиннаго Отца, а всѣ рекутъ льстивымъ духомъ. О любезные мои дѣтушки! пишу истинный вашъ Отецъ Искупитель и о всѣхъ душахъ вашихъ попечитель, прошу и молю: поживите всѣ единодушно и единомысленно, въ чистотѣ и благочестiи, въ крѣпости и смиренiи, въ любви и совѣтѣ; день провождайте въ благочестiи, а ночь во слезахъ и въ сокрушенiи сердцемъ; на бесѣды сходитесь съ любовiю, и бесѣдуйте съ кротостiю и со страхомъ Божiимъ; въ молчанiи думайте только то, что вы бесѣдуете съ самымъ Господомъ, яко на Страшномъ Судѣ, и занимайтеся всегда Богомъ, а не суетою; не заглядывайтесь братья на сестръ, а сестры на братьевъ, и не имѣйте праздныхъ разговоровъ и смѣховъ; а также и въ домахъ своихъ всегда пребывайте съ Господомъ и Отцемъ своимъ во умиленiи и молчанiи, а празднословiя не чините, отъ чего зараждается злая лѣпость, которую не безъ труда–то искоренить можно. Еще, любезные мои дѣтушки, я прежде говаривалъ вамъ, и нынѣ напоминаю: не судите другъ друга, а единъ судья у васъ Отецъ Искупитель; вы–же между собою имѣйте любовь, совѣтъ и согласiе, плевелъ и клеветы другъ на друга не чините, и тѣмъ сердца ближнихъ своихъ не вредите, и Отца своего не гнѣвите, а каждаго покрывайте своею добродѣтелью: ибо любовь многiе пороки покрываетъ, и на оной основана Церковь Христова, и любовiю всѣ Пророки и Апостолы держутся, а безъ любви постъ и молитва и прочiе подвиги ничтоже есть; а когда между собою будете союзны и находиться въ согласiи и любви, то никто васъ не можетъ преодолѣть, и будете тверды и крѣпки. О любезные мои дѣтушки! я пришелъ къ вамъ не разорить вашего закона, но еще паче оный утвердить и укрѣпить, да про чистоту свою объявить: такъ имѣйте всегда въ сердцахъ своихъ страхъ Божiй и теплоту сердечную и любовь истинную; храните дѣвство и чистоту, а чистота есть отъ всѣхъ слабостей удаленiе, какъ–то: въ началѣ отъ женской лѣпости, а потомъ отъ клеветы и зависти, отъ чести и тщеславiя, отъ гордости и самолюбiя, отъ лжи и празднословiя; словомъ, чтобъ отъ всѣхъ пороковъ и слабостей сердца ваши были чисты и совѣсть ни въ чемъ не была бы замарана; при всемъ же томъ имѣйте навсегда цѣломудрiе, также присовокупитеся къ дѣвственной чистотѣ; и оное состоитъ тоже не въ одномъ словѣ, но заключается въ ней многое, и именно: дабы и умъ вашъ былъ отъ всего свободенъ и на всемъ непоколебимъ, во всякомъ случаѣ былъ–бы цѣлъ и здоровъ, и ниже сердце свое занимать какою–либо видимою суетою, или умомъ и сердцемъ прилѣпляться къ тлѣнному богатству, а равно и къ лѣпости; все сiе принадлежитъ совокупно къ чистотѣ и цѣломудренности: ибо какъ лѣпость погубляетъ тѣло и душу, такъ и сiе суетное богатство и сребролюбiе удаляетъ человѣка отъ Бога, то–есть таковыхъ, которые прилѣпляются сердцемъ къ оному; а то и явное богатство не вредитъ умнаго человѣка, хотя имѣетъ оное, равно какъ не имѣетъ; а кто не имѣетъ, то также не долженъ объ немъ сокрушаться и скорбѣть сердцемъ. О любезные мои дѣтушки! весьма нужно и необходимо должно всякому, позвавшемуся на путь истинный и желающему душу спасти, оставить всѣ слабости, и телѣсныя сладости не имѣть, и хранить чистоту и дѣвство, и не озираться вспять, какъ Лотова жена, которая плоть обращается на слабость и занимаеся лѣпостью. О любезные мои дѣтушки! преклоните главы, и обратите сердечныя ваши очи внутрь себя, и уразумѣйте: какая польза именоваться Христiаниномъ, а жить крайне не Христiански, отвергуться мiра, и потомъ паки мiру подражать, и въ таковыхъ же слабостяхъ и неразумiи пребывать? О! страшно о таковыхъ изрещи, и утробушка моя болитъ о всѣхъ грѣшныхъ, что чрезъ нерадѣнiе и слабость лишаются вѣчнаго блага и вѣчнаго царствiя, и идутъ самопроизвольно по своему слабому житiю и чрезъ гнусную лѣпость въ муку вѣчную. А посему, возлюбленные мои дѣтушки, не льстите себя никто надеждою, ни пророчествомъ, ни учительствомъ: ибо у Бога тотъ Пророкъ, кто отъ всѣхъ слабостей и пагубной лѣпости себя сберегъ, или тотъ Учитель, кто самъ себя въ чистотѣ научилъ и душу свою истинному Отцу вручилъ; а то и Пророкъ и Учитель, живущiй по слабости и по лѣпости, умретъ, какъ разбойникъ не кающiйся; а и рядовой, который сохранитъ чистоту и свято соблюдетъ заповѣди Господни, то когда будетъ душа его съ тѣломъ раставаться, тогда истинные Пророки во всю вселенную чрезъ Духа Святаго возглаголютъ, что чистая душа восходитъ съ земли на небо, и съ честiю ей всѣ поклоняются, и Ангелы и вся Сила Небесная встрѣтятъ ее съ гласомъ трубнымъ и съ восклицанiемъ, и сама матушка Царица Небесная Акулина Ивановна и наперсникъ мой Александръ Ивановичъ прiиметъ ее и представитъ ко престолу Отца моего Небеснаго. О любезные мои дѣтушки! слышите–ли, какая чистой и непорочной душѣ воздастся честь и слава: и вы–бы у меня всѣ были чисты, еслибы не занимались лѣпостiю, враждою и завистью, и первые–бы получили мѣсто у Отца моего Небеснаго; а посему, яко истинный есмь вашъ Отецъ, желающiй всѣмъ чистаго и совершеннаго отъ всѣхъ пороковъ спасенiя, предохраняю васъ отъ всѣхъ слабостей и лѣпости, отъ коей и въ прежнiя времена многiя тысячи праведныхъ душъ погибло, и великихъ угодниковъ и столпниковъ женская лѣпость свела въ муку вѣчную. О любезные мои дѣтушки! прошу васъ всѣхъ, предстоящихъ предъ симъ моимъ посланiемъ, и молю, во избѣжанiе за сiе гнѣва Божiя и вѣчнаго наказанiя, презрите и возненавидите пагубную лѣпость, которая ведетъ по своей дорогѣ всѣхъ въ муку вѣчную, возстаньте отъ сна своего и припадите къ истинному Отцу Искупителю, призывающему всѣхъ въ царствiе Отца Небеснаго; удаляйтесь злой лѣпости, и не имѣйте съ сестрами, а сестры съ братьями праздныхъ разговоровъ и смѣховъ, отъ чего происходитъ уже лѣпость: ибо оная, какъ магнитъ–камень, имѣющiй свойство привлекать къ себѣ близъ находящееся желѣзо, такъ и женская лѣпость, по врожденному свойству своему, каждаго близко обращающагося брата съ сестрою привлекаетъ къ себѣ, и непримѣтно вкрадывается въ сердца человѣческiя, и яко моль точитъ и поядаетъ всю добродѣтель и изгоняетъ благодать Божiю; а безъ благодати Божiей, яко нива необработанная пуста есть и безплодна, тако и человѣкъ безъ Святаго Духа, пустъ есть и безплоденъ. Въ такомъ случаѣ и во избѣжанiе всего онаго, имѣйте жизнь свою во всей осторожности; пребывайте въ благочестiи и кротости и смиренiи, въ постѣ и молитвѣ, и имѣйте на всякъ часъ и на всякую минуту страхъ Божiй, и поминайте смертный часъ; отыскивайте каждый свои пороки и никого не судите; сердцами своими будьте кротки и милостивы; хотя кто васъ и выбранитъ, или въ глаза плюнетъ, или погонитъ за имя Божiе, то всѣ съ радостiю примите и за гонителей помолитесь Богу, чрезъ что покажете на себѣ образъ истиннаго вашего Отца, который пострадалъ и пролилъ кровь свою ради всѣхъ спасенiя. А посему и призирайте сиротъ, и питайте видимымъ хлѣбомъ, а паче призрите самого Господа, внутреннимъ болѣнiемъ, слезами и воздержанiемъ отъ пищи и питiя, и имѣйте постъ; ибо постъ есть тѣлу здравiе, а душѣ спасенiе: а первый есть постъ дѣвство и чистота, а и видимый постъ для спасенiя необходимо надобенъ. Такъ, любезные мои дѣтушки, послушайте ради Бога и Отца своего Искупителя и для ради душъ своихъ, зачто вамъ будетъ въ небесахъ награда: надо здѣсь на землѣ заслужить, такъ и въ небесахъ не будемъ тужить. О любезные мои дѣтушки! возлюбите мою чистоту и возьмите мою кротость и смиренiе: отставьте плотяное утѣшенiе, честь и славу земную, такъ получите небесную и вѣчную, а плоти ваши будутъ нетлѣнными, и я истинный вашъ Отецъ приведу васъ къ Небесному моему Отцу, и никтоже прiйдетъ къ Отцу моему, токмо мною. О любезные дѣтушки! обратите ваше вниманiе внутрь себя, и уразумѣйте, что истинный вашъ Отецъ, чистоты ради, на земли явился и претерпѣлъ многiя страды, гоненiя и озлобленiя, бiенiя, поруганiя, охуленiя, и оплеванiя; судимъ былъ, и влачимъ, и терзаемъ; странствовалъ сорокъ лѣтъ: и всѣ члены и составы мои раздроблены, и головушку мою горячимъ сургучемъ обливали, и въ дальнiя страны отсылали, и всю дорогу палачемъ дары на моемъ тѣлѣ накладали; сто темницъ я обошелъ, и всѣхъ васъ моихъ дѣтушекъ нашелъ; все сiе принялъ и претерпѣлъ ради вашего спасенiя и утвержденiя закона Христова и чистоты. Еще я вамъ свидѣтельствую приказанiе Отца и Сына и Святаго Духа, матушки Акулины Ивановны Царицы Небесной, и любезнаго моего сыночка Александра Ивановича, и Отца вашего Искупителя, всѣмъ моимъ любезнымъ дѣтушкамъ, съ перваго и до послѣдняго, богатому и скудному, равное приказанiе: отложите на землѣ весь покладъ и обложите души свои въ окладъ, поживите безъ лести и не желайте явной себѣ чести. О любезные мои дѣтушки! какъ–бы вамъ камень отъ сердца отвалить, такъ–бы сталъ и Богъ во всѣхъ членахъ вашихъ жить и говорить, и тогда грѣхъ сталъ–бы прочь отъ васъ отводить; но кого Богъ удостоитъ внутреннюю церковь въ себѣ построить, о томъ утробушка моя радуется. О любезные мои дѣтушки! я не самъ къ вамъ пришелъ, а послалъ меня Отецъ мой Небесный судить живыхъ и мертвыхъ, чтобъ грѣхомъ не умирали; а обо мнѣ Пророки за сорокъ лѣтъ прорекали, что Господь прiйдетъ, и судить станетъ, и принесетъ чистоту, но откуда прiйдетъ, и узнаемъ ли мы его: онъ велiя нужды претерпитъ, и пошлется въ дальнiя страны, и отдадутся ему всѣ иностранные товары, и дается образъ спасительной воли, цѣпъ и пила; праведныхъ будетъ просвѣщать, и въ небеса провожать, а гордыхъ Учителей, Пророковъ и всѣхъ, которые лѣпостью занималися, сокращать: тогда не возлюбятъ Учители учительства, Пророки пророчества, и Соборные возненавидятъ соборы свои, и всѣ скажутъ: не стало намъ чести! сколько мы лѣтъ ждали этой чести и радости, а онъ выводитъ только слабости! по явности всего Богъ намъ далъ, да нѣтъ ни въ чемъ воли, погуляли–бы мы еще по волѣ! О любезные дѣтушки! все это надо оставлять, а только однѣ души свои украшать, и во уборъ небесный убирать, чтобъ не стыдно было явиться предъ Отцемъ моимъ Небеснымъ, который не любитъ житья лестнаго. О любезные мои дѣтушки! ни съ кѣмъ я такъ не бесѣдовалъ, какъ съ Александромъ Ивановичемъ, и говорилъ онъ мнѣ Государь Батюшка въ Москвѣ: всѣ они разчищаются, дороги разметаются, и ковры подъ тебя подстилаются, и во всяком домѣ пищу поставляютъ; теперь–то ты ловишь молявокъ, а когда выростешь и по землѣ пойдешь, то и въ явной дворецъ взойдешь, и тогда будешь осетровъ ловить, и тамъ хлѣбушка покушаешь, а львы всѣ застонутъ, и тогда волки завоютъ на всей вселенной; а волки Пророки, и не одни Пророки, а и тѣ, которые лѣпостью занимались: благодать у нихъ чистая, да и плоти коварныя; но ты со всѣми справишься, и Учители не будутъ безвременно овецъ стричь, а будутъ одну пору Петровку знать. О велико дѣло быть Учителемъ! надо заживо себя во гробъ положить, а ноги свои въ землю зарыть, а голову къ небесамъ привязать, а умъ свой всегда къ небу простирать, а сердце свое Богу вручать, и никакiе подарки не взимать, и сердца своего на земное не прилѣплять, и никого не обижать, а всѣхъ равно, богатаго и нищаго, съ любовiю принимать, и ни на кого не гнѣваться, а гнѣвайся всякъ на свою плоть да на лѣпость; а притомъ и долженъ кушать хлѣбъ съ водой, чтобъ не жить съ бѣдой, да третью соль на подкрѣпленiе членовъ, а отъ другихъ прохладъ бываетъ душамъ накладъ: судите же одну правду, и всѣхъ равно, какъ средняго, такъ и богатаго, равно и нищаго, и надо отрещись всего роду, отца и матери, и судить, чтобы лѣпостью не занимались, а на землѣ Учителями не назывались. Единъ Учитель, Отецъ вашъ Искупитель, и матушка Акулина Ивановна, да батюшка Александръ Ивановичъ; а прочимъ я никому не вѣрю: ни Учителямъ, ни Учительницамъ, ни Пророкамъ, ни Пророчицамъ; а только вѣрю одному дѣлателю, исполнителю заповѣдей Божiихъ, тотъ и уподобится Царствiю Небесному. А я всѣхъ равно почитаю, какъ вельможу, такъ и нищаго: и нищiй, да Бога сыщетъ; а и вельможа, да въ дѣлахъ неугожихъ: у меня тотъ и Генералъ, который дѣла Божiя не замаралъ; тотъ и Архiерей, который въ жизни своей не захирѣлъ; тотъ и Патрiархъ, который будетъ въ жизни разумомъ здравъ и благъ; а благъ единъ Господь Исусъ Христосъ, Сынъ Божiй, который и пришелъ въ мiръ грѣшные спасти, да отъ лѣпости отвести. О любезные дѣтушки! надо помнить смертный часъ, и какъ душа съ тѣломъ разстанется, тогда суета вся на землѣ останется, и съ единою добротою къ Богу должно идтить. О любезные дѣтушки! какъ можно постарайтесь, и назадъ не озирайтесь; а хотя на колѣнкахъ, да ползите, и у Бога помощи себѣ день и ночь просите: ибо въ прежнiя времена по тридцати лѣтъ Богу служили, и благодатiю себя основали, да предъ послѣднимъ концомъ отъ Бога отставали.
А Страшный идетъ Судъ: надо дѣла брать всѣмъ въ разсудъ, и разобрать Божiй Судъ. А я принесъ гостинчикъ всѣмъ поровну: чтобы лѣпостью не занимались, а истинному Отцу съ чистотою покланялись. И хочетъ истинный вашъ Отецъ на сырой землѣ раскатиться и до всѣхъ своихъ дѣтушекъ умалиться: хочетъ благословить, и всѣхъ своихъ дѣтушекъ навѣстить; хочетъ въ Успенскiй колоколъ зазвонить, и всѣхъ своихъ дѣтушекъ къ себѣ заманить: и этому дѣлу не миновать, чтобъ Отцу Искупителю не стали чести отдавать; хотя и стали всѣ пировать, но придетъ время, будутъ всѣ головушки свои преклонять; такъ и станемъ заблаговременно грѣхъ изъ себя вонъ выгонять, начнемъ къ Отцу припадать, и грѣху не станемъ потакать. Пора, любезные дѣтушки, Богу работать, и души свои спасать, а пустыя дѣла всѣ надо бросать, и на грѣхъ наступить, и одну Сiонскую Гору полюбить. А я свидѣтельствую о себѣ не самъ собою, но свидѣтельствуетъ о мнѣ Отецъ Небесный, посланiемъ чрезъ Духа Святаго, и пишу не для славы. Слава моя на крестѣ, а домъ мой темница: я въ ней жилъ и не тужилъ, Отца своего слушалъ и малинку его кушалъ. А нынѣ я пришелъ на старыхъ Учителей и Пророковъ: у нихъ благодать была по поясъ, а я принесъ полную, и облеку съ головы до ногъ, и тогда вся земля мнѣ поклонится. О любезные дѣтушки! извольте на бѣлыхъ коней садиться, и со мною Господомъ водиться, духомъ моимъ сладиться, душою–же съ тѣломъ соединиться, тѣмъ и будете со мною и въ небѣ веселиться. О любезные мои дѣтушки! помните всегда Вышняго, и не кушайте хлѣбушка лишняго: вы люди Израильтяне, а потому и должны быть душамъ своимъ хранители; а про меня Пророки вамъ вѣстили, да вы во внутренность свою не вмѣстили. Прiйдетъ кормщикъ, и будетъ кораблями управлять, и мачты крѣпко утверждать: посадитъ всѣхъ по своимъ домамъ, и не дастъ воли вашимъ плотямъ, и должны помнить и страшиться праведнаго Суда Божiя, а не человѣческаго, а если будете вѣрить однимъ несбыточнымъ мечтамъ, то умрете вѣчною смертiю, не тѣлесною, а душевною. Такъ, любезные мои дѣтушки, живите, не вредитесь, всякой слабости берегитесь и на суету мiра сего не льститесь, а всѣ ко истинному Отцу своему Искупителю съ чистою совѣстiю явитесь. Вы всѣ у меня Отцемъ моимъ избраны, Духомъ Святымъ порождены, и имъ воспитаны, и прощенiемъ очищены. Я истинный вашъ Отецъ Искупитель, по благословенiю Отца моего Небеснаго, много лѣтъ за васъ страдалъ, и всѣхъ отъ мiра своею кровiю откупалъ: по сырой землѣ странствуя ходилъ, и чистоту свою всѣмъ явилъ; на колокольню всходилъ, и одной рукой во всѣ колокола звонилъ, а другой изобранныхъ своихъ дѣтушекъ манилъ, въ трубушку трубилъ, и имъ говорилъ: «Подите, мои вѣрные, изобранные, со всѣхъ четырехъ сторонушекъ: идите на звонъ и на жалостный гласъ мой трубный; выходите изъ темнаго лѣсу, отъ лютыхъ звѣрей и отъ ядовитыхъ змѣй; бѣгите отъ своихъ отцовъ и матерей, отъ женъ и отъ дѣтей; возмите съ собой только однѣ души, плачущiяся въ тѣлѣ вашемъ. А почто ты, человѣкъ, нейдешь на гласъ Сына Божiя и не плачешься о грѣхахъ своихъ, который толико лѣтъ зоветъ тебя отъ утробы матери твоей тѣлесной, и почто не ищешь душѣ своей матери небесной, кая воспитала–бы душу твою благодатью и довела–бы до Жениха Небеснаго? А Онъ беретъ за себя всю подвселенную, и возводитъ съ земли на небо, гдѣ ликуютъ души вѣрныя и праведныя, Преподобные и Богоносные Мученики и Мученицы, Пророки и Пророчицы, Апостолы и Учители, въ царствiи Его небесномъ наслаждаются вѣчною радостiю и зрѣнiемъ Его красоты, и умиленнымъ гласомъ, пѣнiемъ и восклицанiемъ всей Силушки Небесной!» На сей мой жалостный гласъ и на колокольный звонъ, нѣкоторые стали отъ вѣчнаго сна пробуждаться, и головы изъ гробовъ поднимать, и изъ дна моря на верхъ всплывать, и изъ лѣсу ко мнѣ приходить.*
А я тогда имѣлъ нужду по всѣмъ городамъ ходить, потому–что не могъ нигдѣ головушки своей приклонить. Ходилъ въ нищенскомъ образѣ, и часто перемѣнялъ платье на себѣ. Однажды, не пивши, не ѣвши, сидѣлъ трое сутокъ въ ямѣ, гдѣ бросали всякую падаль. Да во ржи былъ я десять сутокъ, отъ чего очень утомившись, легъ и заснулъ; а когда проснулся, то увидѣлъ, что возлѣ меня лежитъ волкъ и на меня глядитъ; но я сказалъ ему: поди въ свое мѣсто; и онъ послушался меня, и пошелъ. А потомъ я проживалъ въ соломѣ двѣнадцать сутокъ, и пищи было со мною только одинъ маленькiй кувшинчикъ водицы, которую употреблялъ я по ложечкѣ въ сутки. Послѣ онаго, перешелъ я къ Божьему–Человѣку, но и тутъ на меня доказали, и пришли за мной съ обыскомъ: меня же тогда спрятали и завязали въ пеньковой снопъ; а которые искали, сказали хозяину: что у тебя энто какой большой снопъ? а я велѣлъ хозяину пробѣжать назадъ двора, въ полѣ лечь. Послѣ того, и еще меня искали; а я былъ въ другомъ мѣстѣ, тожъ у Божьяго–Человѣка, и мнѣ дѣваться было некуда: велѣлъ покрыть себя свинымъ корытомъ, и тутъ меня Отецъ мой покрылъ, и не нашли. И еще когда я ходилъ въ Тулѣ въ нищенскомъ образѣ, и вздумалось мнѣ идти въ село Тихвинъ на ярманку и тамъ стихи пѣть; а братъ мой Мартынушка меня не пущалъ и говорилъ: Государь Батюшка, не ходи туда, тебя тамъ поймаютъ. Однако я пошелъ туда и говорилъ Мартынушкѣ: смотри, братъ, встрѣчай меня. И пришелъ я на ярманку, а на оной стоялъ полкъ солдатъ, и у меня было три сумки; двѣ я набралъ, да хотѣлъ набрать и третью, и самъ себѣ думаю: тутъ–то меня братъ мой встрѣтитъ съ большою добычею. И пошелъ къ солдатамъ просить милостыню; но они меня схватили, и подъ палатку къ себѣ взяли, и за телегу меня привязали, и крѣпко караулили. А начальникъ говорилъ имъ: не вѣрьте, онъ уйдетъ, и остригите ему половину головы. Тутъ солдаты остригли мнѣ половину головушки. Наступила ночь, и солдаты всѣ полегли вокругъ меня; а я шибко захрапѣлъ, будто–бы уснулъ. А солдаты промежду себя и говорятъ: этакъ старичекъ намаялся, тотчасъ и заснулъ. Потомъ и они всѣ заснули; а я, взявши, головушку свою тряпочкой обвязалъ, и, черезъ нихъ перепрыгнувши, ушелъ въ рожъ. А они меня хватились и закричали: бѣжалъ, бѣжалъ! Да уже негдѣ взять; только однако было, гдѣ я бѣжалъ, тамъ рожъ шаталась; и говорятъ: если пѣшкомъ бѣжать не догонимъ, а на лошади ѣхать, то всю рожь поломаешь. А бѣжалъ я двадцать–пять верстъ, все рожью, да рѣчками; и еслибы я вышелъ на большую дорогу, то меня бы тамъ схватили, потому–что у меня полголовы было острижено. И такъ я стороной бѣжалъ къ братцу своему Мартынушкѣ, и постучался подъ окномъ. А онъ выскочилъ, и обнялъ меня крѣпко, и сказалъ: о, о! братецъ, братецъ! говорилъ я тебѣ, чтобъ ты не ходилъ! А я ему сказалъ: а чтоже, я слава Богу! — А гдѣ же тебѣ полголовки остригли? — Но я ему отвѣчалъ: я тебѣ сказалъ, что я къ тебѣ приду, а волосы выростутъ, объ этомъ не тужи. Но онъ меня весьма крѣпко любилъ, и во всемъ берегъ. Я былъ молчаливъ и несмѣлъ; такъ куды мы съ нимъ пойдемъ и гдѣ намъ дадутъ блинковъ, то онъ меня все кормилъ, и подкладалъ, и говорилъ: на, ѣшь, да ѣшь–жа! а я молча кушалъ. И мы съ нимъ ходили по Божьимъ–Людямъ, и въ одно время были мы на бесѣдушкѣ, и одна дѣвица Пророчица, по ненависти, стала съ камнемъ у дверей, поднявши руку, и какъ подняла, такъ и окаменѣла у нея рука. А я пошелъ и легъ въ ясли, и лежалъ въ оныхъ трое сутокъ, не пилъ и не ѣлъ, а крѣпко плакалъ, и просилъ Отца Небеснаго: о Отецъ мой Небесный, заступи ты за меня сироту и поддержи подъ своимъ покровомъ! И Отецъ мой за меня вступился, и она видѣла во снѣ, что ее Ангелы наказывали жезлами, и всеё ее избили, и велѣли просить у меня прощенiя, и сказали: если онъ тебя не проститъ, то все будетъ тебѣ такое мученiе. Тогда она у меня просила прощенiя, и говорила: прости меня, что я дерзнула на тебя поднять камень, и я не сама–собою, а меня люди научили, и видѣла я во снѣ, что меня Ангелъ жезломъ наказывалъ, и всѣ кости во мнѣ изломаны и болятъ, и онъ велѣлъ мнѣ у васъ просить прощенiя, и если вами прощена не буду, то все такое мученiе принимать стану. Тутъ я ее простилъ. А еще братъ ея хотѣлъ меня застрѣлить изъ ружья: когда я ходилъ на праздники изъ села въ Тулу, то каждый праздникъ, когда я приду, то онъ выходилъ въ лѣсъ съ ружьемъ, и стрѣлялъ по мнѣ шесть разъ, но ружье по промыслу Божьему не выстрѣлило ниодного раза. И послѣ онаго, возстали на меня всѣ Божьи–Люди, возненавидѣли чистоту мою и жаловались Учителю своему Пророку Филимону, который ходилъ въ словѣ бойко. И онъ про чистоту мою въ духѣ пѣлъ, а такъ ненавидѣлъ, и призвавши меня говорилъ: на тебя всѣ жалуются, что ты людей отъ меня отвращаешь. А я ничего не говорилъ и все молча былъ; но онъ сказалъ: вишь, какой ты! даромъ, что молчишь, смотри, опасайся! И мнѣ въ то время пристать было негдѣ, потому–что всѣ меня погнали. Тогда я пошелъ стороною, лѣсомъ, къ Божьему–Человѣку Аверьяну, и пришедши къ нему говорилъ: любезный Аверьянушка! не оставь ты меня сироту, призри и утаи отъ семейства и отъ посестрiи своей, чтобъ никто не зналъ; пусти меня въ житницу, за что тебя Богъ не оставитъ. И онъ меня призрѣлъ, и ходилъ ко мнѣ тихонько отъ своихъ. И я ему объявилъ о чистотѣ, но онъ сказалъ: боюсь, чтобъ не умереть. Но я ему говорилъ: не бойся, не умрешь, а паче воскресишь душу свою; и будетъ тебѣ легко и радостно, и станешь, какъ на крыльяхъ, летать; духъ къ тебѣ переселится, и душа твоя обновится: поди къ Учителю своему, Пророку Филимону, и онъ тебѣ тоже пропоетъ, и скажетъ, что въ твоемъ домѣ самъ Богъ втайнѣ живетъ, и никто объ ономъ не знаетъ кромѣ тебя. Который и пропѣлъ ему все то самое, что я ему говорилъ: и тутъ онъ мнѣ повѣрилъ, пришелъ, и поклонился, и принялъ мою чистоту, и, по приказанiю моему, объявилъ посестрiи своей, что я у нихъ живу, и сказалъ ей, какъ Учитель ихъ обо мнѣ въ словѣ провѣстилъ, что самъ Господь живетъ у насъ въ домѣ тайно и я его принялъ. И еще, въ одно время, былъ въ кораблѣ у матушки своей Акулины Ивановны, у которой было Божьихъ–Людей тысяча человѣкъ. У нее была первая и главная Пророчица Анна Романовна: она узнавала въ морѣ и рѣкахъ, когда будетъ рыбы ловъ и въ поляхъ хлѣба урожай; почему и появности она прославилась, и узнавши объ ономъ, многiе изъ мiру къ ней приходили и спрашивали: сѣять–ли нынѣшнiй годъ хлѣбъ? а также и о рыбѣ: ѣздить–ли ловить или нѣтъ? и если она кому велитъ сѣять хлѣбъ или ловить рыбу, то много въ тотъ годъ уродится хлѣба и рыбы поймаютъ, а въ который годъ не прикажетъ, то ничего не поймаютъ и хлѣбъ не уродится. И какъ я вступилъ въ Соборъ, а она тогда ходила въ словѣ, и людей было съ семьдесятъ, вдругъ все встрепенулось, и оборотясь ко мнѣ говорила: самъ Богъ пришелъ! теперь твой конь бѣлъ и смиренъ! И, взявши крестъ, ходила по–порядку по всѣмъ въ Соборѣ людямъ, давала каждому въ руки, дошла до меня послѣдняго, потому–что я садился всегда у самаго порога и за порогъ, и былъ нѣмъ, и не слышалъ, и никогда не отверзалъ устъ своихъ, и отдала мнѣ. И говорила потомъ Пророкамъ: ступайте на округу, и угадайте: у кого Богъ живетъ? Тогда Пророки пошли, искали по себѣ, и по другимъ богатымъ, и у первыхъ людей; ни у кого не нашли, а на меня и не подумали. Тогда Анна Романовна сказала имъ: для чего же вы меня Бога не нашли, гдѣ я пребываю? Взяла у меня крестъ и показала всѣмъ: вотъ гдѣ Богъ живетъ! И всѣмъ оное сдѣлалось противно и злобно. Потомъ велѣла она выдвинуть на средину собора сундукъ, и сѣла на ономъ крѣпко, и меня возлѣ себя посадила, и говорила: ты одинъ откупишь всѣхъ иностранныхъ земель товары, и будутъ у тебя оный спрашивать; то ты никому не давай, и не показывай, и сиди крѣпко на своемъ сундукѣ: а тебя хотятъ теперь же всѣ продать; но хотя ты и будешь сосланъ далеко и наложатъ на тебя оковы на руки и на ноги, но, по претерпѣнiи великихъ нуждъ возвратишься въ Россiю, и потребуешь всѣхъ Пророковъ къ себѣ на–лицо, и станешь судить ихъ своимъ судомъ; тогда тебѣ всѣ Цари, и Короли, и Архiереи, поклонятся, и отдадутъ великую честь, и пойдутъ къ тебѣ полки полками. Но, въ одно время, взявши она меня въ особую горницу и сказала, что я давно съ тобою хочу побесѣдовать: садись возлѣ меня! И посадя, схватила крестъ, и хотѣла привести меня, и говорила: приложись ко кресту. А я взялъ отъ нее, и сказалъ: дай–ко я тебя приведу самоё снова. Но она, не слыхавши отъ меня никогда словъ, удивясь оному, сказала: ахъ! и ты говоришь! что ты, съ кѣмъ говорилъ? И тутъ накатилъ на нее мой духъ, и она сдѣлалась безъ чувствъ, упала на полъ; а я испугался, будто–бы Богъ мой ничего не знаетъ взялъ подулъ на нее своимъ духомъ. И она, какъ отъ сна пробудилась, встала и перекрестилась, сказала: о Господи, что такое со мною? о куда твой Богъ великъ! прости меня! Взяла и приложилась ко кресту, и говорила: ахъ! какъ что я про тебя видѣла! А я сказалъ: а что такое видѣла? скажи, такъ и я тебѣ скажу! И тогда она стала мнѣ сказывать, что отъ меня птица полетѣла по всей вселенной всѣмъ возвѣстить, что я Богъ надъ Богами, и Царь надъ Царями, и Пророкъ надъ Пророками. Тутъ я ей сказалъ: это правда! смотри же никому объ ономъ не говори, а то плоть тебя убьетъ.
Но всего моего похожденiя и страдовъ не можно перомъ описать, и человѣческаго ума не постигнетъ. А скажу вамъ только вкратцѣ о возлюбленномъ моемъ сыночкѣ Александрѣ Ивановичѣ, который былъ мнѣ другъ и наперсникъ. Родился съ благодатiю, и еще въ мiрѣ Бога узналъ: произшелъ всѣ Вѣры, и былъ Трекрещенецъ, и во всѣхъ Вѣрахъ былъ Учителемъ, а самъ говорилъ всѣмъ: не истинна наша Вѣра, и постоять не за что: о еслибы нашелъ самую истинную Вѣру Христову, то–бы не пощадилъ своей плоти! радъ–бы головушку за оную сложить, и отдалъ–бы плоть свою на мелкiя части раздробить! Господь, услышавши сiе его обѣщанiе, избралъ его мнѣ въ помощники. И потому я говорилъ, чрезъ искупительскiя уста свои, Романушкѣ: поди, любезный, къ одному человѣку: зовутъ его Александромъ Ивановичемъ; и объявили ему объ моемъ спасенiи и истинной Вѣрѣ, а онъ давно ищетъ оной и желаетъ на путь истинный прiйтить. Романушка послушалъ, пошелъ къ нему, и сталъ говорить: Александрушка, не можно–ли какъ получше пожить? И онъ ему въ отвѣтъ: нѣтъ! еслибъ ты самого того прислалъ, отъ кого ты самъ посланъ, то–бы я съ нимъ поговорилъ, а съ тобою мнѣ говорить нечего; я знаю, что его нѣтъ больше на свѣтѣ, и онъ одинъ только можетъ нашъ грѣховный узелъ развязать. И, пришедши отъ него ко мнѣ, Романушка говорилъ: да вѣдь онъ праведенъ! недовольно намъ его учить, но онъ и насъ научитъ: пришлите того, отъ кого вы были посланы, и онъ одинъ только можетъ грѣховный узелъ развязать. Почему и пошелъ я къ нему самъ, и только подхожу къ его дому, а онъ меня и встрѣтилъ, и говорилъ: вотъ кого надо и кого ждалъ сорокъ лѣтъ, тотъ идетъ! ты–то нашъ истинный свѣтъ, и просвѣтилъ всю тьму, освѣтилъ всю вселеннную, и тобою всѣ грѣшныя души просвѣтятся, и отъ грѣховныхъ узловъ развяжутся, и тебѣ я съ крестомъ поклонюсь! ты одинъ, а насъ много, и радъ за тебя головушку сложить, и на мелкiя части плоть свою раздробить! кто какъ хочетъ, а я тебя почитаю за Сына–Божьева, и ты поживи на землѣ, а я прежде тебя сойду: тебѣ много еще дѣлъ надо на землѣ сдѣлать, свою чистоту утвердить и всю лѣпость истребить, всѣхъ Пророковъ сократить и всю гордость и грѣхъ искоренить. Тутъ я его благословилъ крестомъ, и далъ ему крестъ, свѣчу и мечъ, и сказалъ: вотъ тебѣ мой мечъ, ты будешь у многихъ древъ сучья и грѣхъ сѣчь! И много съ нимъ побесѣдовалъ, и ни съ кѣмъ такъ долго не бесѣдовалъ, какъ съ нимъ. И послалъ его на бесѣду къ матушкѣ своей Акулинѣ Ивановнѣ, и велѣлъ поклониться со крестомъ, а тогда еще съ крестомъ не кланялись. И сказалъ ему: что мы теперь съ тобой бесѣдовали, то и Пророки тебѣ на первой бесѣдѣ пропоютъ; и какъ скоро ты въ Соборъ взойдешь, такъ и обратится къ тебѣ Пророкъ, и встрѣтитъ тебя. И онъ поклонился мнѣ, и потомъ, какъ скоро вступилъ въ Соборъ, такъ Пророкъ и обратился къ нему. А онъ взошелъ въ Соборъ, поклонился три раза съ крестомъ матушкѣ моей, Царицѣ Небесной, а потомъ и всѣмъ, на четыре стороны. И тутъ всѣ удивились и говорили: никакъ онъ давно уже приведенъ; да кто его научилъ съ крестомъ поклоняться? И сказали про меня: этотъ научилъ его молчанка. И съ того времени стали всѣ съ крестомъ поклоняться. А Пророкъ ему запѣлъ: поди–ка, братъ, молодецъ! я давно тебя дожидалъ: ты мнѣ Богу и Духу Святому надобенъ; благословлю тебя крестомъ, ты видѣлся съ самимъ Христомъ; вотъ тебѣ отъ самаго Сына Божьева мечъ, и много будешь грѣхи сѣчь; да дастся тебѣ книга голубина, отъ Божьева Сына; ты самъ объ ономъ знаешь, и съ кѣмъ бесѣдовалъ, отъ васъ много народу народится, знать опять старинка хочетъ явиться. Тутъ матушка Акулина Ивановна взяла его къ себѣ, и изволила спрашивать: кто тебя сюда прислалъ и какъ ты приведенъ? — Вы, матушка, сами изволите знать, что отъ одного всѣ приведены сына Божьева, да еще отъ Владычицы. — Знаю, знаю: поди же теперь и поклонись отъ меня ему. — И онъ пришелъ ко мнѣ, поклонился, и говорилъ: о Государь Батюшка, что вы мнѣ изволили говорить, то и Пророки пѣли, и матушка Акулина Ивановна изволила разговаривать со мною и говорила, что это мой сыночекъ, что всѣ Пророки мнѣ поютъ, будто отъ меня Сынъ Божiй народится, я этому и сама дивлюсь. Но я ему сказалъ: ну, любезный сынокъ! какъ она съ тобой разговарилась и про какой секретъ разговаривала! даромъ, что въ первый разъ, а все равно какъ со мной, такъ и съ тобой разговаривала! И тутъ я ему сказалъ: «Ну, любезный мой сыночекъ! дастъ тебѣ Отецъ и Сынъ и Святой Духъ, и Отецъ Искупитель, много силъ, и порубишь много осинъ. Когда ты Сына Божьева просилъ, жалуетъ тебя Богъ Ригою, да тюрьмою. И благодаритъ тебя Отецъ и Сынъ и Святой Духъ за ревность твою, и за вѣрное, неизмѣнное обѣщанiе головушку свою за меня сложить. И хочешь животъ и сердце надсадить, да и сады мнѣ насадить: такъ я благословлю тебя идтить въ ночь, а Господь пойдетъ на востокъ, и будетъ у насъ между собою истекать одинъ живой истокъ. Духъ мой будетъ въ тебѣ во вѣки пребывать и обо мнѣ возвѣщать, и мы съ тобою хотя будемъ плотями врозь, но духомъ пребудемъ неразлучно вмѣстѣ. И кому будетъ ночь, а тебѣ день, и не возметъ тебя никогда лѣнь. Послужимъ ради Бога и не пощадимъ своихъ плотей, такъ и Богъ послушаетъ насъ. О любезный мой сыночекъ! помоги мнѣ лѣпость изогнать. Ходилъ я по всѣмъ кораблямъ, и поглядѣлъ: но всѣ лѣпостью перевязаны; того и наровятъ, гдѣ–бы съ сестрою въ одномъ мѣстѣ посидѣть. «Ужъ змѣю бить, такъ бей поскорѣй до смерти, покуда на шею не вспрыгнула и не укусила!» А онъ мнѣ былъ вѣрный другъ и великой помощникъ, непобѣдимый воинъ. Отъ начала до конца въ жизни своей, ревностно воевалъ противу грѣха, и много мнѣ помогалъ, и нѣтъ мнѣ нынѣ такова помощника, и нигдѣ не могу избрать, ни въ Питерѣ, ни въ Москвѣ и ни въ другихъ городахъ. Много есть у меня добрыхъ людей, но все нѣтъ такова, каковъ былъ онъ. Онъ не имѣлъ и не желалъ себѣ явной чести, равно и не собиралъ тѣлеснаго богатства, и не занимался оною суетою; не щадилъ своей плоти, и жизнь истощалъ свою ради Отца своего Искупителя, и былъ вѣрный подражатель Христу, и имѣлъ чистый и непорочный сосудъ Духу Святому; онъ, по благословенiю Отца своего Небеснаго, пошелъ на станъ освѣтить всю вселенную, и истребить въ Божьихъ–Людяхъ всю лѣпость, и побѣдить змѣя лютаго, поядающаго всѣхъ на пути идущихъ моихъ дѣтушекъ.
И когда я пошелъ въ Иркутскъ, тогда у меня было товару только за одной печатью; а какъ пришелъ изъ Иркутска въ Россiю, тогда вынесъ товару за тремя печатьми. И тутъ мнѣ стали Цари, Короли, Архiереи и всякаго чину люди говорить и просить: покажи намъ товаръ свой! Но и я имъ отвѣчалъ, что не покажу: сами догадывайтесь. Я товаръ доставалъ все трудами своими: свѣчи мнѣ становили, по плечамъ и по бокамъ, все дубинами; а свѣтильни у нихъ были воловьи жилы; а на крестъ меня отдали Iюдеямъ Божьи–Люди. А я жилъ тогда у жены грѣшницы Федосьи Iевлевны въ домѣ: она меня приняла. А свои не приняли и доказали, привели въ домъ ея солдатъ. Однако она не оробѣла, и приходили къ ней два раза, а не нашли меня. Я уже былъ спрятанъ въ подполье, и послѣ онаго мои людушки сказали солдатамъ и офицеру: пойдемъ–те въ третiй разъ, и найдемъ его, и отдадимъ вамъ въ руки на муки. И приведши ихъ говорили: берите, онъ здѣсь въ подпольѣ. Которые разломали полъ, и вытащили меня за святые волосы; и тутъ меня били всѣ, кто чѣмъ попало, безъ всякой пощады; поясокъ и крестъ съ меня сняли, и руки назадъ связали, и назади гири привязали; и повели меня съ великимъ конвоемъ, шпаги обнаживши и со всѣхъ сторонъ ружьями примкнувши, однимъ ружьемъ въ грудь, а другимъ сзади, и съ обоихъ боковъ, такъ что чуть не закололи. Приведши въ Тулу, и посадили меня на стулѣ; подпоясали поясомъ желѣзнымъ фунтовъ пятнадцати, и приковали меня къ обѣимъ стѣнамъ за шею, за руки и за ноги, и хотѣли меня уморить. На часахъ стояли четыре драгуна, а въ другой комнатѣ сидѣли мои дѣтушки трое, которые на меня доказали и которыхъ по утру хотѣли бить плетьми. Но мнѣ ихъ стало жаль; чего ради возжелалъ сойти съ креста и сказать, что имъ ничего не будетъ. И только что сiе подумалъ, то всѣ желѣза съ шеи, съ рукъ, съ ногъ, вдругъ свалились; а драгуны тогда всѣ заснули. И я со креста сошелъ, и своихъ дѣтушекъ нашелъ, и имъ говорилъ: не бойтесь, мои дѣтушки, вамъ ничего не будетъ! я и Отецъ мой прощаетъ: васъ не будутъ держать, а отпустятъ домой; я одинъ пойду на страды за всѣхъ моихъ дѣтушекъ, дабы прославить имя Христово и побѣдить змѣя злова, чтобъ онъ на пути не стоялъ и моихъ людушекъ не поядалъ. И, сказавши имъ, пошелъ вонъ, и ходилъ по двору. Думали: изъ желѣзъ я ушелъ, а съ двора не пошелъ. Но Отецъ мой Небесный не приказалъ мнѣ идтить, а велѣлъ сiю чашу пить, и что мимо меня этой нейдтить. Тутъ меня схватились, и всѣ злые удивились, а иные устрашились, и по всѣмъ мѣстамъ бросились, и нашли меня на дворѣ. А я по двору гулялъ, и самъ себѣ разсуждалъ: знать пришло сiю чашу пить, видно тому дѣлу такъ и быть. И тутъ меня взяли, и великой допросъ чинили, и ротъ мнѣ драли, и въ ушахъ и подъ носомъ смотрѣли, и говорили: глядите вездѣ, у него есть гдѣ нибудь отрава; глядите тутъ и тутъ. И дѣлали великiя пытки и допросы, не нашли ничего. Въ лицо мнѣ плевали, и великимъ волхвомъ называли, и тутъ меня всѣ били и терзали безъ всякой пощады, кто чѣмъ попало, и тогда–то мою головушку горячимъ сургучемъ обливали, и крѣпче–то къ стѣнѣ приковали. И отданъ былъ строгой приказъ, чтобъ близко ко мнѣ не подходили, и кушанье близко не подносили, хлѣбъ давали на шестѣ, а кушанье на длинной ложкѣ, сдѣланной аршина въ полтора. И говорили: кормите его, да бойтесь; и подавайте, а сами прочь отворачивайтесь, чтобы на кого не дунулъ и не взглянулъ; вѣдь онъ великой волхвъ и прелестникъ, чтобы не прельстилъ и насъ, къ себѣ не превратилъ: онъ хоть кого прельститъ; онъ и Царя можетъ прельстить, а не только что насъ! И называли великимъ волхвомъ, такъ какъ и Господа прежде называли. А потомъ повезли меня изъ Тулы въ Тамбовъ: народу же было несчетное число; кто бранилъ, кто плевалъ, и всячески надо мною наругалися. А отецъ мой велѣлъ мнѣ все съ радостiю принять, хотя и не для себя, но для всѣхъ моихъ дѣтушекъ и для искупленiя отъ грѣховнаго паденiя. Дѣтушки мои стояли, плакали и провожали. Привезли меня въ Тамбовъ, и посадили въ тюрьму, гдѣ содержался два мѣсяца. И потомъ получили повелѣнiе меня наказывать жестоко, безъ пощады, крѣпко–на–крѣпко, только чтобы до смерти не засѣчь. И повели меня наказывать съ великимъ конвоемъ изъ Тамбова въ Сосновку. И тогда за мною шли полки полками: у солдатъ были шпаги на–голо, а у деревенскихъ мужиковъ у каждаго были палки въ рукахъ. И тутъ меня Сосновскiе дѣтушки встрѣчали, плакали и рыдали, и говорили: везутъ нашего родимаго Батюшку. И въ самое то время поднялась великая буря, сдѣлался въ воздухѣ шумъ, что за тридцать саженъ никого невидно было и никого было не можно разглядѣть. И привезли меня въ Сосновку, стали наказывать кнутомъ, и сѣкли долгое время, такъ что не родись человѣкъ на свѣтѣ. И мнѣ стало весьма тошно, и сталъ я просить всѣхъ своихъ вѣрныхъ и праведныхъ: о вѣрные и праведные! помолитеся за меня, и помогите мнѣ вытерпѣть сiе тошное наказанiе; о Отецъ мой Небесный! не оставь ты меня безъ своей помочи, и помоги мнѣ все опредѣленное отъ тебя вынести на моемъ тѣлѣ, и если да поможешь, то наступи на злова змѣя и разори всю лѣпость до конца. Тогда мнѣ стало полегче, и тогдажъ указъ подоспѣлъ, чтобъ до смерти не засѣчь. А держали меня по приказанiю Iудейскому; а дѣтушки мои Иванушка былъ замѣсто древа, а Ульянушка держалъ за голову*. И рубашку мою всю окровили съ головы до ногъ, и была вся въ крови какъ въ морсу. И дѣтушки мои эту рубашку выпросили себѣ, а надѣли на меня свою бѣлую. Я имъ сказалъ, что я съ вами увижусь со всѣми. И мнѣ стало очень тошно и тошно. И попросилъ я у нихъ парнова молока; но злые мнѣ сказали: вотъ еще лечиться хочешь. Однако они умолилися, отыскали и дали мнѣ. И какъ я напился, такъ мнѣ стало полегче, и сказалъ я: благодарю Бога! теперь въ Сосновкѣ на которомъ мѣстѣ меня сѣкли, выстроена будетъ церковь. И тогда мои дѣтушки были люди бѣдные; но я имъ сказалъ: только храните чистоту, то всѣмъ будете довольны, тайнымъ и явнымъ; всѣмъ васъ Отецъ мой Небесный наградитъ и оградой своей оградитъ; а другихъ Пророковъ къ себѣ не принимайте. Изъ Сосновки повезли меня въ Иркутскъ; посадили въ повозку, ноги и руки мнѣ сковали по обѣимъ сторонамъ телеги, за шею приковали къ подушкѣ. И тогда злой нечистому наказываетъ: смотрите, не упустите! такого еще не было да и не будеть; онъ хоть кого такъ обманетъ. И повезли меня за строгимъ конвоемъ, на–голо шпаги, а у мужиковъ было у всякаго въ рукахъ по палкѣ, и женщины провожали отъ деревни до деревни. Въ то время самое, когда Пугачева взяли, и онъ мнѣ встрѣтился на дорогѣ: его провожали полки полками, и тожъ везли подъ великимъ карауломъ, а меня везли вдвое того больше, и весьма строго; и тутъ, которые меня провожали, за нимъ пошли, а которые его провожали, за мной пошли. И во всякомъ городѣ былъ мнѣ великiй допросъ, и никакому душегубцу и разбойнику такого допросу не было, какъ мнѣ. Ѣхавши я дорогою и помыслилъ: напрасно я людей скоплялъ; а скопилъ–бы самъ себя и спасалъ–бы свою душу. Гдѣ ни взявшись Турка, и схватилъ съ моей головы престолъ и унесъ въ канаву. Я за нимъ гнаться, и говорю: отдай Турка, да отдай–же! а если не отдашь, то разорю всю лѣпость на землѣ, и мѣста ей нигдѣ не дамъ, и голову срублю. Тогда Турка взялъ самъ, на голову мою надѣлъ, и сказалъ: на вотъ! только насъ не трогай. И во время дороги нашли у меня, данныя дѣтушками моими, зашитыя въ платье, деньги сорокъ рублей. И тутъ меня офицеръ крѣпко билъ ефесомъ и палашемъ по всѣмъ моимъ составамъ, продолжая оное во всю даже дорогу, такъ что я во время наказанiя кнутомъ не принялъ столько муки, какъ отъ него; ибо онъ всѣ члены мои разбилъ, и притомъ говорилъ: ты праведный! тебѣ не надо имѣть деньги, а ты имѣешь. И взялъ оныя себѣ, и меня приказалъ каждый день бить, и хотѣлъ до смерти убить; отчего у меня и нынѣ правая рука и всѣ члены болятъ: но Господь его наказалъ. Везли меня полтора года, водою и сухимъ путемъ: шелъ съ прочими невольниками по канату, и, прибывши въ Иркутскъ, жилъ немалое время, и видѣлъ во снѣ про Сосновскихъ дѣтушекъ, что нечистый хочетъ корабель мой опрокинутъ, а я и сталъ вокругъ его ходить и столбы становить, съ матушкой своей Акулиной Ивановной и съ сыночкомъ своимъ Александромъ Ивановичемъ. И мнѣ про нихъ, а имъ про меня пять лѣтъ слуху не было, и не знали, гдѣ я нахожусь. Но Богъ нарядилъ дочку мою Анну Сафоновну, которая стала духомъ воспѣвать, какъ Отца своего Искупителя находить и кого къ нему изъ дѣтушекъ отрядить. И наконецъ нарядилъ Богъ судьбою своею Алексѣя Тарасьича и Марка Карповича. И говорилъ духъ мой, посланный Отца моего, чрезъ уста Анны Сафоновны: поѣзжайте въ городъ Иркутскъ, и тамъ отыщете Батюшку нашего, сосланнаго въ заточенiе. Они ей отвѣчали: куда мы, матушка, поѣдемъ, и гдѣ намъ его найтить? Но она вторично чрезъ судьбу Божiю прогласила: поѣзжайте! кромѣ васъ, некому ѣхать: не вы его найдете, но онъ васъ найдетъ. И такъ помолились Богу, и собрали всею обителiю имъ на дорогу — тогда за суету не стояли — благословясь, и поѣхали въ Иркутскъ. И, прiѣхавши туда, поставили лошадей на постояломъ дворѣ, и между собой разсуждали: ну вотъ, что мы будемъ дѣлать? И вздумали идти на базаръ; а я тогда ходилъ по городу съ блюдомъ, сбиралъ на церковное строенiе, и увидѣлъ ихъ, подошелъ и сказалъ: здравствуйте! никакъ вы Россiйскiе? Тутъ же меня признали, и залились горькими слезами. Но я имъ сказалъ: молчите, молчите, и подите на постоялый дворъ; я къ вамъ приду и съ вами переговорю. Въ вечеру я къ нимъ пришелъ, и обо всемъ съ ними переговорилъ, и отъ радости ночевалъ у нихъ. И они меня просили съ собою въ Россiю, и говорили, что за мной приiѣхали. Но я имъ сказалъ, что видѣлъ сонъ, будто по дорогѣ у васъ разосланы веретья, и нѣтъ мнѣ дороги къ вамъ. А я было только помыслилъ, и гдѣ ни взялся блаженный, и ударилъ меня по плечамъ палкой, и сказалъ: ступай, куда послали! что глядишь? ты назвался Отецъ и еще Учитель. И также Отецъ мой Небесный ѣхать мнѣ не велѣлъ, а поплакать приказалъ*. Почему я имъ и сказалъ: когда вы чанъ слезъ наплачете, тогда Отецъ мой Небесный меня къ вамъ отпуститъ; а теперь еще не время, и долженъ исполнить приказъ Отца моего. Затѣмъ я имъ сказалъ: когда вы поѣдете въ свою сторону, то нападутъ на васъ разбойники, и я не знаю, какъ васъ Богъ помилуетъ; однако Отецъ мой Небесный обѣщаетъ заступить: только вы, смотрите; ночи не спите, и у Бога милости просите, такъ Отецъ мой заступитъ. Поѣхали они отъ меня домой. Не доѣзжая верстъ пяти до той деревни, гдѣ живутъ разбойники, лежитъ на дорогѣ атаманъ безъ ноги, и сталъ ихъ просить: господа купцы! не можно ли потрудиться довезти меня верстъ пять до моей деревни? я самъ васъ за это не оставлю, и вы увидите, какую я вамъ за сiе воздамъ благодарность и добродѣтель! Они взяли его, и привезли въ его домъ. Братья его выскочили на дворъ съ радостiю, и говорили: этакихъ намъ, братъ, купцовъ подхватилъ! Но какъ скоро увидѣли брата своего безъ ноги, то припечалились. А дѣтушкамъ моимъ пришлось у нихъ ночевать, и они сердцами своими чувствовали страхъ, и тутъ вспомнили мои слова, что я имъ говорилъ. И они на дворъ къ нимъ не поѣхали, а поставили повозку на улицѣ подъ окошкомъ, и говорили между собой: ну, братъ! смотри, чтобъ намъ, по глаголу Батюшкину, ночку не спать, и ляжемъ одинъ въ горницѣ, а другой въ повозкѣ. Разбойники–жъ между собою стали говорить: ну, братья! приготовляйтесь, и берите, что кому надо, и смотрите, не плошайте, и сихъ гостей не упущайте. Но большой ихъ атаманъ услышалъ, что они сбираются моихъ дѣтушекъ убить, говоритъ имъ: нѣтъ, братья! не трогайте ихъ: оставьте и ничего имъ худаго не дѣлайте, но и не говорите имъ ничего; а завтра ихъ поутру проводите честно чрезъ ту деревню, гдѣ наши товарищи живутъ, и до той благочестивой деревни, гдѣ ихъ ничѣмъ не тронуть. Прiѣхали въ деревню, и тутъ насъ стали спрашивать: которой вы дорогой ѣхали и гдѣ ночевали? — Мы вотъ тутъ ѣхали, вотъ тутъ ночевали. — И стали тутъ дивиться: какъ васъ Богъ пронесъ этой дорогой! тутъ не довольно проѣзжимъ ѣхать, и мы, ближнiе, боимся и пройти этого мѣста...
_____

СКОПЧЕСКIЯ

ДУХОВНЫЯ ПѢСНИ.
____
А.
СОБРАННЫЯ ИЗЪ РАЗНЫХЪ ПОКАЗАНIЙ
ВЪ СОЛОВЕЦКОМЪ МОНАСТЫРѢ.
1.
У насъ было, на сырой на землѣ,
Претворилися такiя чудеса:
Растворилися седмыя небеса,
Сокатилися златыя колеса,
Золотыя, еще огненныя.
Ужъ, на той колесницѣ огненной,
Надъ Пророками Пророкъ сударь гремитъ:
Нашъ Батюшка покатываетъ,
Утверждаетъ онъ Святой Божiй Законъ.
Подъ нимъ бѣлой, храброй конь:
Хорошо его конь убранъ,
Золотыми подковами подкованъ;
Ужъ и этотъ конь не простъ:
У добра коня жемчужный хвостъ,
А гривушка позолоченая,
Крупнымъ жемчугомъ унизаная,
Во очахъ его камень–маргаритъ,
Изо устъ его огонь–пламень горитъ.
Ужъ на томъ–ли, на храбромъ на конѣ,
Искупитель нашъ покатываетъ:
Онъ катаетъ со златыми ключами,
По всѣмъ четыремъ сторонушкамъ,
По инымъ землямъ Французскiимъ,
Французскiимъ и Иркутскiимъ;
Набиралъ полки премудрые,
Кавалерiю духовную.
А теперь–то, други милые,
Прикатилось красно солнышко,
Во Сѣверную–Сторонушку,
Во Сѣверну во Питерскую:
При Батюшкѣ Искупителѣ,
При второмъ Спасителѣ,
Душамъ нашимъ воскресенiе.
Ужъ сталъ нашъ Батюшка родной,
Государь нашъ Полковникъ дорогой,
Своими полками полковать,
Разложилъ свой Евангель толковой....

2.

Благослови нашъ Искупитель,
Сударь Батюшка родимой,
Колоколъ твой зазвонити,
Птицу райскую сманити,
Про твои страды велики,
Горючи слезы пролити.
Какъ тебя, нашъ Искупитель,
Били мучили Iудеи,
А все злые Фарисеи,
Не дали мѣста въ Россiи.
На твою пречисту плоть
Налетали черны враны,
Надѣлали многи раны,
Отосланы въ дальни страны,
Во Иркутскую губерню.
Не безъ нужды–жъ тебѣ было,
Всеё землю исходити,
Пречистыми стопами,
Все ради насъ недостойныхъ.
А нынѣче Искупитель,
Сударь Батюшка родимой,
До насъ грѣшныхъ умилился,
Во Россiю къ намъ явился.
Въ славномъ Питерѣ во градѣ
Свѣтъ нынѣче пребываетъ;
На всѣ четыре сторонки
Свѣтъ очами позираетъ,
И покровомъ покрываетъ.
Къ себѣ дѣтокъ призываетъ.
Ужъ вы дѣтушки идите,
Ничего вы не годите!
Придутъ, други, таки годы:
Укачу я въ Царски роды,
Останутся всѣ уроды;
Съ собой возьму изобранныхъ:
Съ ними буду ликовать,
Грѣшны будутъ горевать.
Не ровно время случится,
Иной воръ настучится;
Отъ воротъ ему откажутъ,
За безвѣрiе накажутъ.

3.

По зарѣ, зарѣ вечерней,
Золота труба трубила,
Вѣрныхъ, праведныхъ трудила.
Съ неба Матушка скатила,
На Святой Кругъ покатила;
Изобранныхъ возвѣщала,
Ждать Батюшку обѣщала,
Приказала всѣмъ молиться.
Скоро Батюшка явится,
Красно солнце прикатится,
Въ домъ Давидовъ водворится,
На престолѣ воцарится;
Освѣтитъ на насъ лучами,
Зазритъ Батюшка очами,
Всѣхъ избавитъ насъ печали;
Въ Херувимскихъ крылахъ ляжетъ,
Про страды свои раскажетъ:
Какъ страдалъ Творецъ отъ твари,
Окружили его звѣри,
Запирали крѣпко двери.
Подносили ему лести,
Чтобъ по гробъ быть въ такомъ мѣстѣ,
Чтобъ Батюшку заключити,
Съ дѣтушками разлучити.
Но не знаютъ Фарисеи:
Нашъ Батюшка Искупитель
Обагрялъ кровью Россiю.
Во страдахъ его великихъ,
Токи крови протекали,
Святы уста запекались,
Двѣ капельки проронились.
Еще свѣтъ нашъ Искупитель
Пострадалъ въ Суздалѣ градѣ,
Воскресилъ души во адѣ,
Приказалъ всѣмъ жить въ отрадѣ.
Съ нами Сынъ Божiй, свѣтъ, помилуй насъ!

4.

Благослови, Вышнiй Творецъ,
Насъ: Христосъ воскресъ! воспѣть,
Искупителя вострѣть.
Полно пташечки сидѣть,
Приходитъ время летѣть,
Изъ затворовъ, изъ остроговъ,
Изъ темничныхъ запоровъ.
Караулятъ, стерегутъ,
Христа Бога берегутъ;
Крѣпки двери затворили,
Христа Бога заключили,
Будто радость получили,
То не знаютъ Iудеи,
И всѣ злые Фарисеи,
Како чудо претворится:
Крѣпкая дверь отворится,
Тяжелъ камень отвалится;
А нашъ Батюшка родной
Воскресенiемъ явится,
Чудеса будетъ творить:
Въ злату трубушку вострубитъ,
Ото сна вѣрныхъ разбудитъ;
Погонятъ его гонцы
Во всѣ стороны концы:
Будутъ вѣрныхъ вѣстить,
Что нашъ Батюшка родной
Много съ нами погоститъ.
Такъ намъ надобно, любезны,
Къ той порѣ себя исправить:
Всѣмъ нарядъ Божiй достать,
Какъ предъ Батюшкой–бы стать!
Пора, други, украситься,
Чтобъ не стыдно намъ явиться,
Другъ на друга не вредиться,
Добрымъ дѣломъ не хвалиться,
А богатствомъ не гордиться!
Всѣ къ Батюшкѣ припадите,
И сердцами воздохните.
Спѣшитъ Батюшка, катитъ,
Онъ со Страшнымъ Судомъ,
Со рѣшеньемъ и прощеньемъ,
Со небесными дарами,
Со разными со вѣнцами,
Съ знаменами и крестами,
Со златыми со трубами,
Съ богатырскими конями.
Будетъ Батюшка дарить,
По плечамъ ризы кроить;
Къ вѣрнымъ, праведнымъ, съ наградой,
Со небеснымъ покровомъ.

5.

Ужъ ты бѣлый голубокъ,
Мой сизенькiй воркунокъ,
По саду летишь, воркуешь,
Припалъ къ терему, послушалъ.
Что въ теремѣ говорятъ?
Волю Божiю творятъ.
Да поди, братецъ, порадѣй,
Живымъ Богомъ завладѣй!
Да пошелъ братецъ, порадѣлъ,
Живымъ Богомъ завладѣлъ:
Онъ пословичку сказалъ,
Свою братью величалъ,
Сестрицъ, братцевъ обличалъ.
Красны дѣвушки сошлися:
Они Батюшку созвали.
Сударь Батюшка пошелъ,
Къ братцу съ пѣсенкой подшелъ:
Ужъ ты, братецъ молодецъ,
Ты неправдой, братъ, живешь,
Непорядки, братъ, ведешь;
Божью книгу ты читалъ,
Свою братью величалъ,
Сестрицъ, братцевъ обличалъ.
Почемужъ ихъ обличалъ?
Вѣдь надъ ними есть началъ,
Кто имъ ризушки тачалъ,
И добру ихъ научалъ.
Богу слава и держава,
Во вѣки вѣковъ, аминь!

6.

Ай, нуте–тка, други, порадѣйте–тка,
Вы у Батюшки сударя во зеленомъ саду!
Сiя милость его Божья, благодать его Святая:
Ужъ и этой благодатью вы умѣйте повладѣть.
А золоты коренья вы не стаптывайте,
А серебрены вѣточки вы не обламывайте,
А бумажные листочки вы не осыпывайте.
Ай, нуте–тка, други, порадѣйте–тка,
И вы Батюшку сударя поутѣште–тка,
И насъ многогрѣшныхъ порадывайте.

7.

Аще съ Господомъ спасуся,
Лишенiя не боюся;
Мысли злачны взвеселяютъ,
Упокойныхъ питаютъ.
Душу мою обнялъ еси,
Живый Боже на небеси.
Пребываешь ты въ чудесѣхъ:
Главу мою масломъ маслишь,
И далъ еси чашу свою.
Я же дивно уповаю,
Радость въ сердцѣ содѣваю:
Я со Ангелами ликую,
Въ виноградѣ работаю,
Тебя красно воспѣваю,
Церковь твою прославляю,
Благодатью утверждаю.
Богу слава и держава,
Во вѣки вѣковъ, аминь!

8.

Пой дитятко во Соборѣ,
Когда убранъ во уборѣ.
Убиралъ тебя Отецъ,
Искупитель Богъ Творецъ;
Подарилъ тебѣ ларецъ,
Со своимъ со добромъ,
И со златомъ, съ серебромъ.
Будь богатъ, доброхотъ,
Когда пошелъ во походъ.
Ты гляди, братъ, позирай,
Гдѣ стоитъ блаженный рай.
Вотъ тебѣ моя исправа:
Суди судомъ Божьимъ право.
На главу твою вѣнецъ
Самъ накладывалъ Отецъ;
Наложимши, Государь,
Самъ изволилъ прорекать:
Ужъ ты, дитятко, не плачь!
Тамъ и нуженъ златой ткачь:
Не убойся такой страсти,
Избавитъ Богъ отъ напасти!
Я пошлю тебя въ Синодъ,
Понавѣдать тамъ сиротъ.
Ты реки имъ, прорекай,
Про мое про царство,
Про царское про бытье:
Какъ нашъ Батюшка сударь
На землѣ онъ ликовалъ,
На Святомъ Кругу каталъ,
Въ злату трубушку трубилъ,
Змѣя лютова убилъ,
А праведныхъ возлюбилъ.
Во вѣки вѣковъ, аминь!

9.

Видитъ Батюшка изъ рая,
Что катитъ птица моя.
Ее Батюшка встрѣчаетъ,
Крестнымъ знаменьемъ благословляетъ,
На Кругъ птицу отряжаетъ.
Отрядилъ птицу на Кругъ,
Накатилъ ей Святый Духъ,
Послалъ съ неба вѣрныхъ слугъ.
Ужъ вы, вѣрные, святые,
И праведные, честные,
Писаные образа!
Отойдетъ отъ васъ гроза.
Идетъ туча стороною:
Не ходите бороною,
Не вдавайтеся въ тоску,
Становитесь на доску.
Не пущу васъ Богъ въ Москву:
Хошь стрѣляетъ врагъ стрѣлою,
А я Богъ за васъ горою;
А мнѣ Богу все извѣстно,
И въ Адестѣ будетъ мѣсто.
Адестъ будетъ второй Питеръ,
Катать будетъ въ немъ Искупитель:
Братью будетъ обличать,
Что не вмѣли ризъ тачать;
Сестеръ будетъ величать,
На Кругъ Святой отряжать.

10.

Во собраньи во большомъ,
Во блаженствѣ во святомъ,
Сударь Батюшка пошелъ,
Всѣхъ праведныхъ обошелъ.
Ужъ Богъ помочь тебѣ,
Родимая сестрица!
Я въ гости къ тебѣ ходилъ,
Я добро тебѣ говорилъ,
Изъ потопы выводилъ:
Изъ потопы, изъ воды
Изъ осоки, изъ травы,
Изъ морской глубины.
Становилъ тебя, сестрица,
Я на Божьемъ на пути.
Во зеленомъ во саду,
Подъ яблонью подъ святой,
Буенъ воздухъ возставалъ,
Зеленой садъ всколыхалъ.
Зеленой садъ разшумѣлся,
Нашъ Батюшка умилился,
Въ зеленой садъ прикатился:
Ото сна насъ разбудилъ,
Маловѣрныхъ увѣрилъ,
Маломочныхъ подкрѣпилъ.
Мимо зеленова сада,
Протекала тутъ рѣка,
Подмывала берега.
Говорилъ тебѣ, сестрица:
Не ходи близко къ рѣкѣ
Ты, сестрица, не сступись,
И во вѣки не сгубись.

11.

Милосердый нашъ Отецъ
Во неволюшкѣ сидитъ.
Онъ на всѣ четыре страны
Своимъ окомъ позираетъ,
Всѣхъ Пророковъ перебираетъ,
На Святой Кругъ поставляетъ,
Судить судьбу благословляетъ,
Святова Духа вселяетъ.
Духъ въ Пророкѣ разблажился:
Читаетъ книгу Евангель,
А за правымъ плечомъ Ангелъ,
Крыломъ своимъ одѣваетъ.
Пророкъ Страды распѣваетъ,
Своего Гостя прославляетъ,
Съ Вышнимъ Небомъ поздравляетъ,
Со Небеснымъ его Царствомъ,
И со всей Силой Небесной.
Здравствуй, Батюшка родимой,
Ты, Сынъ Божiй, Искупитель,
Молитвенникъ и заступникъ!
Тебя, агнеца живова,
Вся Небесная, свѣтъ, Сила,
На–готовѣ вострѣчати.
Стали вѣрные твои люди,
Службу Божью замѣчати:
Какъ бы, Батюшка родимой,
Не остаться сиротами? —
Глаголуетъ Искупитель,
Черезъ Духа онъ Святова:
Что я, дѣтушки избранны,
Желаю здѣсь съ вами пожити,
Съ вами подержать покровъ.
Безъ меня–то, мои други,
Возмутъ васъ въ Iудейски руки,
Спросятъ у васъ три поруки.
Тогда рѣденькой спасется,
Вся вселенна потрясется.
Во вѣки вѣковъ, аминь!

12.

Вы, братцы любезны,
Удаляйтесь бездны,
Царство покупайте,
Плотямъ не вступайте,
Старайтесь какъ можно,
Богъ судитъ неложно.
Да неужели–жъ, други,
Было не въ примѣту,
Какъ Богомъ–то свѣтомъ
Всегда говорится,
То и сотворится?
Да не надобно, други,
Суетой хвалиться;
А только намъ надо
Батюшкѣ молиться.
Батюшка родимой
Отъ насъ недалече;
Онъ пречистыми очами
Всѣхъ, Государь, видитъ;
Да не хочетъ, Владыка,
Никого обидѣть.
Вы, братцы любезны,
Садитеся крѣпче.
Заедино вмѣстѣ,
Слушайте, отъ Бога
Каки идутъ вѣсти.
Удаляйтесь, други,
Отъ негодной лести.
Кого плоть не искуситъ,
Того въ Царство пустятъ.
А злыхъ–то злодѣевъ,
До насъ не допустятъ.
Покроетъ Владыка
Насъ своимъ покровомъ,
Своимъ Святымъ Духомъ.

13.

Взбранный воевода нашъ, сударь Батюшка,
Взбранный воевода нашъ, Царь Небесный! —
Радуйся — Сладимъ–Рѣка изъ Рая течетъ,
Радуйся — Сладимъ–Рѣка съ Искупителемъ,
Радуйся — Сладимъ–Рѣка со Спасителемъ,
Радуйся — съ Святымъ Духомъ Утѣшителемъ,
Радуйся — Сладимъ–Рѣка, гласъ вѣщанiя,
Радуйся — Сладимъ–Рѣка, гласъ ученiя,
Во всѣ и концы земли подвселенныя! —
Долина Сладимъ–Рѣки — Саваоѳъ Господь;
Ширина Сладимъ–Рѣки — сударь Сынъ Божiй;
Глубина Сладимъ–Рѣки — сударь Духъ Святый.
Плаветъ по Сладимъ–Рѣкѣ да царскiй корабль:
Вокругъ царскаго корабля легкiя лодочки,
Плывутъ легки лодочки, все фрегатушки;
Матросы — бѣльцы, стрѣльцы, Донскiе Козаки,
Воины заграничные, слуги вѣрные.
Восплываетъ Батюшка сударь Сынъ Божiй,
Поправляетъ Батюшка сударь Духъ Святый.
По синему морю поплавываютъ,
И бѣлыми парусы размахиваютъ,
И въ гусли Давидовы выигрываютъ,
Глаголы Господни вычитываютъ,
Жениться они Батюшкѣ совѣтываютъ.
Сосватался Батюшка на Сiонъ–Горѣ;
Женился нашъ Батюшка на Голгоѳъ–Горѣ;
Вѣнчался нашъ Батюшка на Святомъ Крестѣ.
Радуйся Сiонъ–Гора, превысокая,
Радуйся Голгоѳъ–Гора, мѣсто лобное!
Женихъ къ тебѣ идетъ, жениться грядетъ:
Невѣсту взялъ, Батюшка, Саваоѳа дочь,
Саваоѳа дочь, дочку ближнюю,
Дочку ближнюю, Небо Вышнее;
А землю нашъ Батюшка во приданствѣ взялъ.
Зато Саваоѳъ отдалъ, что кровью страдалъ;
Зато Саваоѳъ уступилъ, что кровью купилъ.

14.

Изъ подъ той было крутой горы,
Изъ колодезя глубокова,
Родника было Господнева,
Протекала мати Втай–Рѣка,
Что по бѣлому по сахару,
И по алому по бархату.
У ней донышко серебреное,
Круты бережки позолоченые,
А желты пески крупной жемчугъ,
По бережку разсыпается.
Долина–то у тоя рѣки,
Отъ востока и до запада;
Ширина у ней по всей землѣ;
Глубина–то у тоя рѣки
Никому неисповѣдимая,
Опричь Батюшки родимаго,
Государя Сына Божiя,
Да и Матушка помощницы,
Пресвятыя Богородицы.
Ужъ спасибо тебѣ Втай–Рѣка,
Что ты, Втай, къ намъ прикатилася,
Во сердца наши вселилася,
И свѣщами засвѣтилася!
Мое сердце покорилося,
Головушка приклонилася,
Ко родимому ко Батюшкѣ,
Ко Царю, свѣту, Небесному,
Государю Сыну Божьему,
Да и Матушкѣ помощницѣ,
Пресвятой Богородицѣ.
Послушайте, други милые,
Вы братья, сестры духовные,
Богомъ свѣтомъ полюбовные,
Сыномъ Божьимъ изобранные!
Не ходитежъ вы на Шатъ–Рѣку:*
Ужъ и кто изъ васъ на Шатъ пойдетъ,
И тотъ, други, зашатается,
Прочь отъ Батюшки отчалится,
Дойтить до Бога не чается,
Въ томъ и жизнь его скончается.

15.

На Страстной было Недѣлѣ,
За Христомъ гнались Юдеи.
Они гнали, не догнали,
Во глаза его видали,
И то его не узнали.
Со Апостольской бесѣдки,
Пошолъ Юда на базаръ.
Закупимши Юда хлѣба,
Сталъ онъ думать и гадать,
Какъ Христа Бога продать.
Онъ кидался и метался,
По Архирейскимъ по домамъ:
Вы духовны Архиреи,
Я хочу Христа продать,
Тридцать рублей злата взять.
Архиреи говорятъ:
Охъ ты, Юдушка Юдей,
Намъ такихъ надо людей.
Юда деньги получилъ,
Во адъ душу заключилъ.
Заключимши Юда душу,
Не сталъ думать и гадать,
Пошелъ съ Христомъ воевать.
Какъ Юдушка идетъ,
За собой Жидовъ ведетъ.
Жиды Юдѣ говорятъ:
Почему Христа признать?
Какъ Юда говоритъ:
Ой вы, воины мои Жиды!
Стану Христа ласковать,
Потому Христа признать.
Какъ Жиды догадались,
Позади Христа хватались.

16.

Утенушка по рѣчушкѣ плыветъ,
Выше бережку головушку несетъ:
Про меня младу худу славу кладетъ,
Будто я млада въ любви съ Богомъ жила,
Со Христомъ въ одномъ Согласьицѣ.
Я спать лягу, мнѣ не хочется:
Животъ скорбью осыпается,
Уста кровью запекаются.
Мнѣ къ Батюшкѣ въ гости хочется,
У родимова побывать, побесѣдовать,
На бесѣдушку Апостольскую,
И гдѣ Ангелы пришествуютъ,
И гдѣ Духъ Святый ликуется.

17.

Мои дѣтушки разгулялися,
И со Святымъ Духомъ разблажилися.
Выходила на нихъ безгодушка:
Мои дѣтушки испужалися,
Во темны лѣса разбѣжалися,
Во круты горы зарывалися,
Во желты пески засыпалися.
Они слово такое молвили:
Ты, Отецъ и Сынъ и Святой Духъ!
Не покинь ты насъ во темныхъ лѣсахъ,
И въ крутыхъ горахъ, и въ желтыхъ пескахъ.
Если у васъ будетъ вѣра, моленьице,
Моленьице, сердечное попеченьице;
Попеченьице, и слезное теченьице;
Не покину я васъ во темныхъ лѣсахъ,
Во крутыхъ горахъ, и въ желтыхъ пескахъ.

18.

Я по садику хожу,
Виноградъ спѣлой гляжу,
Мыслями къ нему взираю,
Сердце мое простираю.
Нашъ Батюшка идетъ,
Духъ Святый сударь катитъ
Хочетъ Страшенъ Судъ судить.
Засудитъ Страшенъ Судъ,
Бери въ голову разсудъ.

19.

Ой во саду, саду, во саду зеленомъ,
Стояло тутъ древо отъ земли до неба.
На это на древо птица солетала,
Птица голубица древо любовала,
Древо любовала, гнѣздышко свивала,
Гнѣздышко свивала, дѣтей выводила,
Дѣтей выводила, дѣткамъ говорила:
Ужъ вы, мои дѣтки, дѣтки голубятки!
Клюйте вы пшеничку, клюйте не роняйте,
Въ поле не летайте, въ пыли не пылитесь,
Въ пыли не пылитесь, росой не роситесь!
Дѣтки не стерпѣли, въ полѣ полетѣли,
Въ пыли запылились, росой заросились.
Ужъ какъ–то намъ быть, къ Батюшкѣ придтить,
К Батюшкѣ придтить, слезами залиться,
Авось нашъ Батюшка до насъ умилится.

20.

Ай у насъ на Дону,
Самъ Спаситель во дому,
И со Ангелами,
Со Архангелами,
Съ Херувимами, сударь,
Съ Серафимами,
И со всею Силою
Со Небесною.
Ай Духъ, Святой Духъ!
Эка милость благодать
Стала духомъ обладать.
Богу слава и держава,
Во вѣки вѣковъ, аминь!

Б.
СОБРАННЫЯ ВЪ БѢЖЕЦКОМЪ УѢЗДѢ
ТВЕРСКОЙ ГУБЕРНIИ.
21.

Всю Троицу величаючи,
Милость Божiю ожидаючи,
Благодать съ неба стерегучи,
Птицей райской распѣваючи,
Сына Божьяго прославляючи.
Ужъ у насъ было, на святой Руси,
На святой Руси, на бѣломъ на свѣту,
На разливѣ зари вечернiя,
На закатѣ краснаго солнышка,
На восходѣ свѣтлаго мѣсяца,
Не злата трубушка вострубливала,
А проглаголывалъ нашъ Батюшка родной,
Изъ пречистыхъ устъ сахарныхъ своихъ:
О свѣтъ, мои милые дѣтушки,
И всѣ вѣрные, послѣднiе сироты!
У меня есть для васъ Сiонъ, мать гора:
Разливалась бѣла утрення заря,
Объявился нашъ распятый Божiй крестъ,
У насъ нынче второй Христосъ воскресъ;
Утвердилъ онъ золотой, сударь, престолъ
Посреди... селенной Руси;
Вострубилъ онъ въ свою золоту трубу,
Подаетъ гласъ во всѣ четыре стороны,
Чтобъ слышали всѣ вѣрные рабы,
Еще слышали послѣднiе сироты.
Ужъ какъ нынче нашъ Батюшка родной,
Ровно птица, поднебесный нашъ соколъ,
Покатился онъ во всякой во Соборъ,
Учредилъ Соборъ Пророковъ на Кругу,
Позлатилъ всяку пороченую трубу.
Вострубили его золоты трубы,
Про его, свѣта, великiя Страды.
Ужъ какъ нынче нашъ Батюшка родной
Прославляетъ славный Питеръ онъ свой градъ,
Работаетъ онъ свой зрѣлый виноградъ,
Всѣмъ душамъ грѣшнымъ даетъ сударь отрадъ.
Ужъ какъ нынче нашъ Батюшка родной,
Великiя нестерпимыя Страды,
Посадилъ во всей селенной онъ сады;
Во садахъ–то онъ древо постановилъ,
Пречистою своею кровiю поливалъ
И небеснымъ покровомъ покрывалъ.

22.

Свѣтъ нашъ, Батюшка Спаситель
И Сынъ Божiй Искупитель,
И великiй нашъ страдатель,
Агнецъ Божiй и Создатель,
О! премудрыя твои дѣла!
Пострадали чистыя тѣла,
Безъ всякаго пороку.
Тебя, агнца живаго,
На сырой землѣ, Пророка,
Вездѣ будутъ прославлять,
На престолѣ проздравлять.
За святое пѣнье
Претерпѣлъ всякое гоненье.
О дражайшiй Сынъ Божiй!
Нельзя вздумать и взгадать,
Будешь Царствомъ владать,
И блаженными Раями,
И всей Силушкой Небесной.
Произшелъ весь путь ты тѣсный
Во–вторы, нашъ Спаситель,
За насъ грѣшныхъ страдаешь,
Плачешь, Батюшка, рыдаешь,
И дни, ночи не всыпаешь,
Въ Небо просьбу посылаешь,
И къ Царю тайно катаешь
И его сердце умягчаешь.
Видимъ, Батюшка родной,
Мы тебя, свѣтъ, прогнѣвили,
Въ тебѣ Бога не вмолили,
И Матушку не впросили,
И всю Силушку Небесну.
Посадили въ мѣсто тѣсно:
Не дошло плача рыданье;
Нѣту тамъ съ тобой свиданья.
Теперь, Батюшка, спохватились:
Видно прошло злато время,
Не поспѣло наше сѣмя.
Тебѣ свѣта со плодами,
Оставили со страдами.
Надо слезамъ горько литься,
За твой, агнецъ, вѣкъ молиться.
Ожидаемъ поры–время,
Время, радостнаго часу,
Отъ Царя явно указу,
За трудника, тебя свѣта.
Ожидаемъ тепла лѣта:
И Духъ Святой обѣщаетъ
Тебѣ свѣту свободиться.
Свѣтъ Матушка Царица,
Въ небесахъ стала молиться,
Предъ Господомъ со слезами:
Ужъ Отецъ ты мой Небесный,
Когда будетъ свобожденье
Сыну Божьему, премѣна?
Не въ силушку труды нести.
Къ нему идутъ съ неба вѣсти,
И Духъ Святой возвѣщаетъ,
Сыну Божьему онъ много,
Много вѣку обѣщаетъ.
И Сынъ Божiй, Искупитель,
Глаголывалъ, свѣтъ, устами:
Что я, дѣтушки любезны,
Теперь за васъ отвѣчаю:
Вамъ бы въ этомъ мѣстѣ быть,
За желѣзными вратами;
Вамъ не вынесть сиротами:
Упадете вы на землю,
Не возстанете на ноги.
Просите у Бога помоги,
Чтобъ изъ этого мнѣ мѣста
Поскорѣе свободиться,
Къ вамъ бы, дѣтушки, явиться.
Надо много вамъ молиться
Стопамъ моимъ преклониться.
Выручайте, мои други,
Чистой вѣрой со слезами.
Какъ дойдутъ ваши прошенья,
Получите, во отраду,
Приказу къ Питеръ–Граду.
Просвѣчу я всѣ Соборы,
Засвѣчу мѣстну свѣчу....

23.

Мы подумаемъ, братцы,
Погадаемъ, молодцы!
Какъ послѣднее время
Доживать намъ до конца,
До конца тѣла и души,
Вѣчно какъ будетъ спасать!
Ужь мы станемъ, други, жить,
Богу искренно служить.
Въ небеси–то Богъ творитъ,
Духъ Святой говоритъ:
Ужъ вы, братья и сестры,
Всѣ возлюбленны мои!
Ужъ вы слушайте указъ,
Гдѣ бываетъ мой приказъ.
Вы суды вкупѣ судите,
А все правду разсудите;
Вы дѣла мои храните,
А ближнихъ не судите:
Всякой думай о себѣ,
О послѣднемъ Судiѣ.
Вы другъ друга любите,
Свои дѣти не губите;
Государя Святаго Духа
Въ сердцахъ своихъ носите.

24.

Безначальный Государь,
Свѣтъ нашъ, Батюшка родной,
Учитель нашъ дорогой,
Наставникъ нашъ преблагой,
Полный Духъ сударь Святой,
И вся Троица нераздѣлима,
Божествомъ, непостижима!
Прибудетъ самъ Господь,
Самъ Господь Богъ Саваоѳъ:
Онъ свѣтъ въ небѣ самъ ликуетъ,
Ей! самъ въ небѣ онъ ликуетъ.
Ужъ какъ служатъ Государю,
Батюшкѣ нашему родному,
Да всѣ Ангелы Святые,
Херувимы, Серафимы,
И Апостолы, и Пророки,
И всѣ праведные люди.
Ужъ велико, люди, дѣло
Про Батюшку исповѣдать,
Про Небесную, про Силу!
Статно, други, говорить,
Ужъ какъ знаешь про что,
Да не то любишъ кого.
Ужъ какъ любитъ насъ Владыка,
На сырой, свѣтъ, на землѣ:
Онъ праведныхъ принимаетъ,
А грѣшныхъ призываетъ.

В.

ВЗЯТЫЯ ИЗЪ ДѢЛА О СКОПЦѢ,
УНТЕРЪ–ОФИЦЕРѢ МОРСКОЙ ТИПОГРАФIИ,
МИРОНѢ ДАНИЛЬЧИКОВѢ.

25.

Благослови солнце, луна,
Надъ главами глава Царь,
Благослови нашъ Искупитель,
Сударь Батюшка родимой!
Во Соборѣ судить судъ,
Про Страды твои, про трудъ.
Благослови, наша надежда!
Описать твои Страды.
Твои первыя Страды:
Оставилъ столичные грады:
Оставилъ Питеръ, Москву,
Оставилъ грановитыя палаты,
И всѣ мраморные дворцы,
И высокой свой тронъ,
Пересталъ гостить на немъ.
О свѣтъ нашъ солнышко,
О свѣтъ наше красное,
Сударь Батюшка родимой,
Искупитель, Ключь сладимой,
Своимъ вѣрнымъ источникъ,
И всѣмъ праведнымъ помощникъ!
Пропустилъ рѣку Евфратъ:
Саваоѳъ Богъ ему радъ,
Что оставилъ земной градъ,
Пошелъ волей на Страды
Насадилъ свои сады,
Виноградныя древа —
И Учителей, Пророковъ,
Чтобъ не дѣлали пороковъ;
Къ небесамъ–бы всѣ стремились,
И молились, не лѣнились;
Дожидались–бы поры,
Когда сойду я съ горы,
Со Иркутской со большой.
Трудно было мнѣ бѣжать:
Захотѣлося отцу
Сынковъ, дочекъ поддержать;
Отнялъ у сына всю страсть,
Подойти къ Царю подъ власть.
Святымъ Духомъ заблажилъ,
Про отца Царю доложилъ:
Онъ не умеръ, вѣдь онъ живъ.
Во Иркутскѣ все блажилъ,
Сорокъ лѣтъ страдалъ онъ, жилъ.
А Царь сердцемъ встрепенулся,
На отца онъ ужаснулся;
И заплакалъ, затужилъ,
Всѣ собранья нарушилъ;
Послалъ скораго гонца
Отыскать своего отца:
Чтобъ представить–бы въ столицу,
Со Иркутской со границы.
Скоро это сотворилъ,
Къ отцу двери растворилъ,
Онъ взошолъ со бурнымъ духомъ,
И самъ гордо говорилъ:
— Сотворю волю мою,
Теперь я имѣю власть:
Возведу тебя на тронъ,
Отдамъ скипетръ и вѣнецъ,
Если только мой отецъ. —
Нашъ Батюшка Искупитель
Глаголалъ слово съ высоты:
Что грѣху я не отецъ,
Разорить пришелъ въ конецъ:
Чистоту буду любить,
Грѣхъ хочу весь порубить;
А во праведной семьѣ
Буду въ трубушку трубить,
Всѣхъ поставить, утвердить. —
А Царь крѣпко осерчалъ,
Забылъ первой свой началъ;
Потомъ очень закричалъ,
Затворилъ онъ крѣпко двери:
— Не хочу быть въ твоей вѣрѣ;
А за этотъ за смѣшокъ,
Пошлю въ каменной мѣшокъ. —
Нашъ Батюшка Искупитель
Кроткимъ гласомъ провѣстилъ:
— О! я бы Павлушку простилъ!
Воротись ко мнѣ ты, Павелъ,
Я бы жизнь твою исправилъ! —
А Царь гордо отвѣчалъ,
Божества не замѣчалъ;
Не сталъ слушать и ушелъ.
Нашъ Батюшка Искупитель
Своимъ сердцемъ воздохнулъ,
Правой рученькой махнулъ:
— Поди, земная клеветина,
Къ вечеру твоя кончина!
Я изберу себѣ слугу,
Царя Бога на Кругу;
А земную Царску справу
Отдамъ кроткому Царю:
Я всѣмъ трономъ и дворцами
Александра благословлю.
Будетъ вѣрно управлять,
Властямъ воли не давать;
А я, съ вѣрными своими,
Буду Бога прославлять,
И Учителямъ, Пророкамъ,
Буду вѣрно управлять,
Слабость, лѣпость отнимать.
Я вамъ истинный Христосъ.
Буду съ вами пребывать,
Всѣмъ Учителямъ, Пророкамъ
Приказъ строгой отдавать. —
Учители не слабѣйте,
А Пророки не робѣйте,
Къ Отцу своему радѣйте.
На землѣ мы порадѣемъ,
Въ Небѣ Царствомъ завладѣемъ.
Всѣ Учители и Пророки
Подвизалися съ трудомъ,
Чтобы быть съ Божiимъ судомъ;
Отдавали сердца, главы,
Чтобы быть въ Божiей исправѣ.
Батюшка имъ помогалъ,
Въ небо ручки поднималъ,
Христосъ воскресе! распѣвалъ.
Возрастала чистота,
Веселилась высота.
Вѣрны Богомъ насладились
И земнымъ обогатилась;
Стали будто какъ вельмоги,
Забыли просить помоги
У Владыки, у Творца;
Не дождалися конца,
Возгордились на Отца:
Не стали въ слабостяхъ спущать,
И Царя стали смущать.
Искупительскiе слуги
Въ жизни стали очень слабы,
А надъ нами вели строго,
Не пущали до порога.
А Царь это и узналъ;
И слугъ эвтихъ онъ услалъ,
Въ печать сердце поразилъ,
На всѣхъ тихо погрозилъ:
— Я немного погожу
Отца отъ васъ провожу:
Не извѣстно будетъ вамъ,
Не откроется къ вамъ самъ;
Не узнаютъ и Пророки,
Какъ пошлю его далеко.
Не станете слабо жить,
О плотяхъ своихъ тужить! —
А послѣднiе сироты
Поглядаютъ на вороты:
На тотъ батюшкинъ дворецъ,
Гдѣ присутствовалъ Отецъ.
Плачутъ слезно и рыдаютъ,
Еще Отца дожидаютъ.
Духъ Святый провѣстилъ:
Онъ васъ дѣтушекъ простилъ;
Онъ оставилъ вамъ округу
И полную благодать.
Въ чистотѣ, дѣвствѣ живите,
Божью заповѣдь храните.
Я увижусь въ тѣлесахъ,
Не укроюся отъ васъ.
А слабыя кои души
Творятъ рожномъ простоту,
Не прiидутъ въ высоту;
Останутся на землѣ,
Во своей слабой семьѣ.
Страды Батюшка прославитъ,
Своихъ дѣтокъ не оставитъ,
Подъ покровомъ всѣхъ поставитъ.
Богу слава и держава,
Во вѣки вѣковъ, аминь!

26.

Отъ бѣлой зари, отъ бѣлой зари,
Отъ Востокъ–Страны, отъ Иркутскiя,
Выкатало къ намъ красно солнышко,
Красно солнышко, сударь Батюшко,
Сударь Батюшка, Искупитель свѣтъ.
Ты, Сiонъ–Гора, гора превысокая!
Выкаталъ онъ къ намъ яснымъ соколомъ:
Полный Духъ Святой кораблемъ плыветъ,
Одѣянiе свѣту бѣлаго;
Въ кораблѣ кормщикъ — Второй Сынъ Божiй,
Все дражайшiй нашъ Искупитель свѣтъ;
Въ кораблѣ знамя — Матерь Божiя,
Наша Матушка, свѣтъ помощница,
Пресвятая свѣтъ Богородица;
Въ кораблѣ мачта — полный Духъ Святой.
Грому страшнаго, преужаснаго,
Огонь–полымя, жарка молонья!
Въ кораблѣ сила несчетная,
Миллiонами, биллiонами:
Бѣлы голуби летятъ тучами,
Летятъ тучами, за крестъ мучимы:
Все скопцы купцы, земли Греческой;
Все кормщики, миллiонщики,
Именитые, знаменитые;
Знамена несутъ, кандалы трясутъ,
Въ колкола звонятъ, сокола манятъ.
Съ ними соколъ летитъ, Духъ Святый катитъ,
Духъ Святый катитъ, съ награжденiемъ:
За страданiя — дарованiя
Злата, серебра, крупна жемчугу
И съ пресвѣтлыми бриллiантами.
Съ нами Богъ Богамъ, съ нами Царь Царямъ,
Съ нами Царь Царямъ, съ нами Духъ Духамъ!
Онъ прошелъ огонь, огонь–полымя,
Огонь–полымя, костры огненны.
Онъ идетъ, грядетъ, въ грады Царскiе,
Въ грады Царскiе, въ мѣста Райскiя,
Во Давидовъ домъ, въ тайну Божiю!
Тайна Божiя совершается,
Ужь во томъ ли дому во Давидовомъ,
Благодать Божiя и съ гуслями тамъ:
Катаютъ Духи Блаженные,
Съ полками Ангельскими, Архангельскими,
Съ Херувимами, съ Серафимами,
И со всею Силою Небесною,
А въ тѣ трубы окованыя,
Окованыя, ликованыя.
Тамъ гудятъ гусли безпрестанныя:
Въ нихъ гремитъ органъ грому страшнаго,
Грому страшнаго, преужаснаго,
На кимвалахъ бьютъ, на литаврахъ льютъ,
Горючи слезы льютъ съ рыданiемъ;
На златыхъ гусляхъ, на святыхъ псалмахъ,
Струнушка гласитъ живогласная.
На горѣ стоятъ, на Сiонскоей,
Они молятся къ престолу агнеца,
Къ престолу агнеца Искупителя
И Святаго Духа Утѣшителя,
Люди первенцы земли скуплены.
Они скуплены Искупителемъ
И Святымъ Духомъ Утѣшителемъ;
Они молятся въ тайну Божiю.
Заповѣдано отъ всего мiру,
Отъ всего мiру, мiру темнаго;
Только свѣдомо Святымъ Ангеламъ,
Святымъ Ангеламъ и Архангеламъ,
Съ Херувимами и Серафимами,
Со Апостолами, со Пророками,
И страдателями вѣрными, праведными,
Не женивыими и нельстивыими,
Во устахъ лести не прiемшими.
Они молятся въ лицо агнецу,
Въ лицо агнецу Искупителю
И Святому Духу Утѣшителю.
Ихъ моленiе грому страшнаго,
Грому страшнаго, преужаснаго:
Изо устъ у нихъ — огонь–полымя,
Огонь–полымя, жарка молонья.
И аминь Царю, Царю Небесному!

27.

Ты свѣти, свѣти, свѣтъ свѣтелъ мѣсяцъ,
Обогрѣй ты насъ, красно солнышко!
Прикатился къ намъ Государь Батюшка,
Со восточной, Государь, со сторонушки,
Изъ своей, Государь, изъ неволюшки.
Покажишь ты намъ свой пречистый ликъ!
А мы ждемъ тебя всяко времечко,
По суду, глаголу небесному.
Къ намъ трубила труба престольная,
Возвѣщалъ Святый полный Духъ,
Что живый Богъ къ намъ откроется,
Онъ во имени Святой Троицы,
И со полныимъ воскресенiемъ,
Со великою, сударь, славою.
Запоютъ Ангелы Небесные,
На гласы жалкiе, заунывные,
Про страды его, про мученiя,
И про крестъ его, про терпѣнiе,
Про путь, дальнее похожденiе,
И про трудныя его ступенечки.
Во винахъ своихъ повинитися,
Во стопы ему поклонитися,
За ноженьки ухватитися,
Въ путь за Господомъ покатитися!
Воскричали они громкимъ голосомъ:
— Ужъ ты, свѣтъ наше красно солнышко,
Обогрѣй наши сердца нутренни!
Ужъ ты, царство наше небесное,
Не оставь ты насъ на сырой землѣ! —
Проглаголовалъ Государь Батюшка,
Онъ ко всѣмъ своимъ вѣрнымъ, праведнымъ:
— Что вы, вѣрные, изобранные!
Я дождусь той поры, времечка,
Перебирать буду всяко сѣмечко.
Я отъ чистыхъ не укроюся:
Надъ Царями Царь я откроюся:
Завладѣю всѣми Престолами
И Короною со Державою;
Всѣ Цари, Власти мнѣ поклонятся! —
Какъ во ту пору, во то времечко,
Небеса будутъ чудеса творить,
Зазвонятъ они въ большой колоколъ,
Ко великому прославленiю.

28.

Ай у батюшки, у родимаго,
У милостиваго Монарха,
У небеснаго Патрiарха,
Во его царской полатушкѣ,
Гостятъ гости полюбовные,
Его дѣтушки все духовные.
Собралися они, солетѣлися,
На его свѣта наглядѣлися,
Изо устъ глаголъ насладилися,
И вокругъ его всѣ садилися.
За его вѣсти...
Ужъ и сталъ Судья сердца грѣти,
Заставляетъ пѣсенки пѣти.
Пойте всѣ Израильскiя птицы,
Пойте братцы и сестрицы,
Пойте всѣ согласнымъ гласомъ,
Утѣшайте Судью Спаса.
И вы слушайте, что въ указѣ:
Какъ–бы вы въ домахъ этакъ жили,
Весьма–бы Богу заслужили;
Какъ слезами–бы этакъ лились,
Надъ вами Ангелы–бъ въ крылахъ вились,
На древа бы ваши садились,
Съ вами въ Царствiи насладились.
Нутка, Спасовы вы дѣти!
Не бесчастны вы на свѣтѣ.
На васъ солнышко съ лучами свѣтитъ,
Всѣ садочки ваши обогрѣваетъ,
Теплымъ воздухомъ потягаетъ;
Самъ Спаситель съ нами засѣдаетъ.
По его Спасителевой просьбѣ
Благодать съ неба къ намъ скатаетъ;
Онъ во всѣ страны ее отпущаетъ.
Объ немъ Духъ Святой возвѣщаетъ,
Что онъ много грѣшныхъ душъ прощаетъ.
Вдоль синева моря ходитъ,
Шелковой неводъ свой заводитъ,
Бѣлу рыбицу Судья ловитъ,
На путь Божiй души приводитъ;
Во грѣхахъ Судья ихъ прощаетъ
И указомъ имъ подтверждаетъ,
Наказъ полный имъ поручаетъ,
Чистотой ихъ жить научаетъ,
Имена въ книгу онъ включаетъ,
Древа въ саду отличаетъ;
Изо устъ духомъ прорекаетъ:
Вы стойте, древа, не шатайтесь,
Вѣрно, праведно, вы спасайтесь,
На судъ Божiй вы припасайтесь,
И вы злому не поддавайтесь,
Во власть Божью вы отдайтесь.
Такъ вамъ Господь во всемъ поможетъ,
Благодать въ сердца онъ положитъ,
Онъ покроетъ васъ святымъ покровомъ.
Отнынѣ и до вѣка!

29.

Спаситель сударь нашъ,
Пребывай всегда ты въ насъ,
Ты нашъ Батюшка Владыка,
Свѣтъ Сынъ Божiй Государь!
На тебя свѣтъ уповаемъ,
Не погибнемъ никогда.
Правда Божiя твоя
Сохраняетъ насъ всегда.
Ты заступникъ, Сударь, нашъ,
Не оставишь никогда.
Ты намъ, Батюшка, ограда
И душамъ нашимъ отрада.
Твоя истинна святая
Пребудетъ до конца.
Ты насъ, Батюшка, не оставилъ,
На путь истинный наставилъ,
Любовь Божью наградилъ,
Свою милость намъ явилъ.
Мы къ тебѣ, свѣтъ, прибѣгаемъ,
Тебя въ пѣсняхъ восхваляемъ.
Какъ у насъ было, братцы,
Въ большомъ царскомъ кораблѣ,
Пребогатый сидитъ гость,
Iоаннъ сударь Предотечь.
Его милости много
И во всемъ онъ намъ помога.
Кораблемъ онъ управляетъ,
Отъ враговъ насъ избавляетъ.
На корабль онъ не пущаетъ,
Злыихъ, лютыихъ звѣрей,
Своимъ словомъ прогоняетъ
Божьей властью завсегда.
Какъ плыветъ нашъ корабликъ
По синему по морю.
Легки вѣтры возставали
И къ востоку понесли.
Мы встанемте, братцы,
И поклонимтеся,
Пребогатому гостю,
Iоанну Предотечу.
Онъ насъ, Батюшка, хранилъ,
До Востока доводилъ.
Просилъ онъ, нашъ сударь,
Сына Божьяго свѣта,
Въ семъ нашемъ кораблѣ
Съ Богомъ, съ Батюшкомъ, прибыть.
Спаситель сударь нашъ
Со Апостоламъ гулялъ.
Онъ бесѣдовалъ съ нами
Въ тайныхъ мѣстахъ, Государь;
Призывалъ онъ насъ, Владыка,
Въ царство Божiе свое,
И всѣхъ своихъ людей
Ко спасенью приводилъ.
Пророчество имѣлъ
Во предбудущемъ лѣтѣ,
И въ болѣзняхъ исцѣлялъ
Своей волею всегда.
Владыку, Сына Божья,
Били, мучили его:
И едины изъ Апостолъ
Предаша его —
На зло, лютое мученье,
На распятiе,
И всѣмъ злымъ врагамъ
На поруганiе.
Онъ нашъ Батюшка терпѣлъ,
И всѣ страсти принималъ;
Онъ, принявши всѣ страсти,
На крестѣ онъ былъ распятъ.
Прослезился Государь
Видя праведныхъ людей.
Матерь Божiя Марiя
Слезно плакала объ немъ.
Свою волю возымѣлъ,
Самъ спасти всѣхъ захотѣлъ;
И тридневный онъ воскресъ,
И всѣхъ въ радость обратилъ,
Ужъ онъ адъ разрушилъ,
Враговъ всѣхъ сократилъ.
Ты стонай же, вѣчный адъ!
А я пойду въ садъ гулять:
Прикачусь я, Государь,
Во праведный Божiй родъ.
Ужъ вы, ой еси! вы дѣти,
Всѣ вы братцы и сестрицы!
Вы возьмите себя въ разумъ,
Какъ Сынъ Божiй терпѣлъ.
Онъ страданья принималъ,
Всѣмъ намъ путь показалъ.
Онъ насъ златомъ наградитъ,
И складать намъ не велитъ.
И намъ надобно, братцы,
По его слѣду итти,
До царствiя–бы дойти,
Получить–бы намъ, братцы,
Что сказано на землѣ.
Провѣщалъ намъ Святый Духъ:
Вѣнца славу намъ воздать,
За работу, за труды,
И за всѣ его дѣла.
Спаситель сударь нашъ
Изволить пребывать,
Въ Седьмомъ Небѣ, на престолѣ:
Отъ престола Божьей славы
Самъ изволитъ посылать,
Съ Седьмаго Неба, Владыка,
Святаго Духа, Государь.
Онъ нашъ Батюшка катитъ,
Какъ соколъ сударь летитъ:
Души наши просвѣщаетъ,
По сердцамъ нашимъ катитъ;
Плоти наши ублажаетъ,
Въ любви жить утверждаетъ.
По округѣ самъ катилъ,
Весь корабликъ просвѣтилъ.
Изо устъ гласъ испущаетъ,
Свою милость намъ являетъ:
Ужъ вы, ой еси! удалые,
Всѣ добрые молодцы!
Любовь Божью вы имѣйте,
Не погибнете никогда.
Не ходите вы, други,
По разныимъ путямъ;
Не глядите вы, други,
По разныимъ сторонамъ;
Не творите вы, други,
Злаго тяжкаго грѣха;
Не прогнѣвайте, други,
Вы Небеснаго Отца;
Не сроните золотаго,
Своего злата вѣнца;
Вы несите его
До послѣдняго конца;
И до самаго, други,
До Превышняго Творца.
Такъ, други вы милые,
Успокоите Отца.
Во вѣки вѣковъ, аминь!

30.

Какъ не бѣлый снѣгъ бѣлѣется,
Забѣлѣлися и заалѣлися
Удалые, добрые молодцы:
Они чистые, непорочные,
Грѣхамъ тяжкiимъ недоточные;
Они плачутъ, какъ рѣка льется,
Возрыдаютъ, какъ ключи гремятъ.
Посреди ихъ сударь Сынъ Божiй,
Онъ речетъ, Государь, глаголаетъ,
Изо устъ своихъ пречистыихъ:
— Вы, возлюбленные дѣтушки,
И вы, чистые, непорочные,
Грѣхамъ тяжкiимъ недоточные!
Вы о чемъже такъ слезно плачете,
И вы плачете, какъ рѣка льется,
Возрыдаете, что ключи гремятъ? —
Отвѣтъ держатъ добрые молодцы:
— Государь, родимой Батюшка!
Ужъ какъ–же намъ не плакать?
Нами мiръ, народъ ругается,
Тобой, Господомъ, поношается! —
Проглаголовалъ имъ сударь Батюшка:
— Вы, возлюбленные мои дѣтушки,
И вы, чистые, непорочные,
Грѣхамъ тяжкiимъ недоточные!
Потерпите время малое,
Кратку жизнь сiю на сырой землѣ.
Я за то васъ буду жаловать,
Дарить я конями богатырскими;
Еще ризами нетлѣнными,
И вѣнцами семигранными;
Еще Царствiемъ Небеснымъ,
И Раемъ–то, Раемъ блаженныимъ!
И аминь Царю Небесному!

31.

Пойду съ горя, грѣшная, разгуляюся,
Взойду къ древамъ въ садъ, повидаюся.
На всѣ на деревья прiятно смотрю;
Всѣ мои деревья приблекши стоятъ:
Иныя назадъ покривилися;
Другiя деревья поломалися;
А еще деревья, коренья гнiютъ;
А во всѣхъ деревьяхъ позябли сердца.
А знать на деревьяхъ зима холодна:
Все воздухъ бьетъ, цвѣты не цвѣтутъ;
Древушки приблекши иныя лежатъ.
Прикатилась Матушка съ Восточной–Стороны,
Съ Восточной–Стороны, съ неба съ высоты,
Съ неба съ высоты, съ престола красоты.
Пошла я въ зеленъ садъ на древа смотрѣть.
Идетъ наша Матушка, устрашилася,
Встрепенулася рукамъ, залилась слезамъ:
— Да кто таковъ былъ, весь садъ засушилъ?
Знать не въ двери — въ щель, сквозь стѣну попалъ? —
Сѣла наша Матушка, одна во саду,
Залилась слезами къ Отцу своему:
— Государь мой Батюшка, помощникъ ты мой!
Неужли мой Батюшка могъ садъ присушить?
Всегда ты заступникъ со мной пребывалъ:
А нынече, Батюшка, ушелъ въ высоту;
Оставилъ страдати меня сироту! —
Проглаголовалъ Батюшка, съ неба съ высоты,
Съ неба съ высоты, съ престола красоты:
— Не плачь, не плачь Матушка! всегда я съ тобой!
Невидимо съ вами, всегда я у васъ:
Всегда я свои дѣла тайныя творю,
Всякое древочко росою рошу:
Только, моя Матушка, въ иныхъ вѣры нѣтъ.
Да кто мои дѣтушки, мой крестъ понесутъ,
Смиренные, кроткiе, тѣ меня найдутъ;
А буйные, гордые, тѣ всѣ въ адъ пойдутъ,
Всѣ свои заслуги съ собой понесутъ! —
Проглаголовала Матушка къ Отцу своему:
— Государь, мой Батюшка, помощникъ ты мой!
Скажишь ты, мой Батюшка, притчу намъ свою:
Откину я пастыря, повянетъ мой садъ.
Тепере, я вижу, всѣ овцы — отцы,
Будто, мой страдатель, твой крестъ понесли! —
— Не плачь, не плачь, Матушка! я самъ на кормѣ:
Управляю самъ я своимъ кораблемъ.
Надѣйтеся, дѣтушки! всегда живу съ вами,
И будетъ отъ Сына покровъ мой надъ вами.
Во вѣки вѣковъ, аминь!

32.

По синему морю корабль восплываетъ,
Съ дорогимъ корабль товаромъ, цѣны ему нѣту:
Терпитъ горя корабль много, середи здѣсь моря,
Пристанища ему нѣту, вездѣ его гонятъ.
Налетали злые духи, на нихъ черны враны;
Сталъ корабликъ возшататься, вѣрный колебаться,
На Исусову надежду сталъ онъ сомнѣваться.
А торгующiе товаромъ стали преступаться;
Хотя много торговали, дешево давали.
Самъ хозяинъ отвѣчаетъ, цѣну накладаетъ:
Хотя вовсе не берите, уступки не будетъ.
Торгующiе испугались, съ корабля бѣжали.
Не дается товаръ даромъ, никакимъ обманомъ:
Кто хочетъ купить товару, оставь свою волю.
Злая воля ихъ погнала, стоять не давала;
Нутро адомъ закипѣло, стоять не велѣло:
Все стрекаютъ, заглядаютъ, потянуть желаютъ.

33.

Сокатала наша Матушка,
Наша Матушка, помощница,
Пресвятая Богородица,
Сокатала съ неба на землю,
Къ Государю Искупителю,
Къ нему свѣту во неволюшку.
Со слезами наша Матушка
Его свѣта уговаривала:
— Государь, родимой Батюшка!
Полно тебѣ во неволюшкѣ сидѣть,
Пора тебѣ съ земли на Небо катить.
Пожалуй свѣтъ, сударь Ботюшка родной,
Ко мнѣ въ гости, во Седьмое Небо,
Во Седьмое Небо, во блаженный Рай.
Я тамъ тебя утѣшать буду,
Утѣшать буду, ублажать стану,
Со Ангелами, Архангелами,
Съ Херувимами, Серафимами! —
Глаголуетъ Государь Батюшка родной
Ко родимой своей Матушкѣ:
— Сударыня моя Матушка,
Родная Матушка, помощница,
Пресвятая Богородица!
Мнѣ не время катить на Небо,
Мнѣ не льзя оставить дѣтушекъ,
Своихъ вѣрныхъ, изобранныхъ сиротъ,
Изобранныихъ, Богомъ званныихъ,
На землѣ ихъ безъ защитушки,
Безъ защитушки, безъ оградушки.
На нихъ нападутъ звѣри лютые,
Разгонятъ ихъ по темнымъ лѣсамъ,
По темнымъ лѣсамъ, по крутымъ горамъ.
Сударыня моя Матушка,
Родная Матушка, помощница,
Пресвятая Богородица!
Дай мнѣ сроку ты хошь на шесть лѣтъ!
Соберу я своихъ дѣтушекъ,
Своихъ вѣрныихъ, изобранныихъ,
Избранныихъ, Богомъ званныихъ:
Соберу ихъ въ одно мѣстышко:
Совью имъ теплое гнѣздышко:
Совершу на землѣ Божiй Судъ,
Тогда кончу превеликой свой трудъ! —
Свѣтъ аминь Царю Небесному
И святому Духу блаженному!

34.

Ой по саду, саду, по зеленоемъ саду,
Поднималась райска птица во превышнюю высоту:
Приказалъ намъ Искупитель хранить вѣрнымъ чистоту.
Чистый законъ вы Христа, Сына Божьяго, хвалите,
Что агнецъ милосердный открылъ правой свой законъ.
Прозвонилъ нашъ Искупитель во свой звонкiй колоколъ:
Поднималась райска птица, нашъ Израильскiй соколъ;
Укатилось красно солнце, по–за облаки высоки.
Ужъ и свѣтить красно солнце во всѣ стороны далеко;
Ужъ и зритъ нашъ Искупитель во всю землю и концы,
Что не можно упаситься ни единой вѣдь овцы.
Онъ сидитъ агнецъ на тронѣ, во злату трубу трубитъ:
Отъ его чудотворенья, всему мiру на вдивленье;
Отъ лица его сiяетъ свѣтлѣй солнечнаго зрѣнья.
Трубитъ агнецъ и глаголетъ во подзорныя трубы;
Убирается Спаситель, живой агнецъ, на Страды.
Покатится Искупитель, самъ Святой полной Духъ.
Выбиралъ нашъ Искупитель себѣ вѣрныихъ онъ слугъ;
Разсылалъ нашъ Государь по разныимъ сторонамъ,
Страдателей, садовниковъ, по зеленыимъ садамъ.
Трубитъ агнецъ и глаголетъ ко садовникамъ своимъ:
Поливайте–жъ вы, садовники, сажденныя древа;
Собирайте–жъ вы, садовники, духовные плоды.
Живу Богу предносите, его милости просите.
Пойте въ небо жалкимъ гласомъ, созывайте Судью Спаса.
Прикатится Судья Спасъ, тогда Батюшка родимый:
Пербирать будетъ атласъ, прочитаетъ свой указъ,
Потребуетъ барыши, отъ праведной отъ души.

35.

Ай гулюшка голубокъ!
Куда разумъ твой глубокъ,
Птица, райскiй гуркунокъ!
Когда птицею гуркуешь,
Все про Царствiе толкуешь,
Ты про Царство про Небесно
И про Рай про блаженный.
Повелѣньемъ все творишь,
Христосъ воскресъ! говоришь,
Лѣпость творить не велишь;
Во страхѣ всѣмъ пребывать
Завсегда, сударь, велишь.
Всякой часъ, всяку минуту,
Благодатью ты владаешь,
Всей вселенной управляешь;
Невидимо тамъ бываешь,
Гдѣ въ смиреньи пребываютъ,
Горьки слезы проливаютъ,
И въ радѣньи пребываютъ.
И гдѣ просьбы адаютъ,
Тамъ сошествiе творишь
Ко избраннымъ говоришь;
Глаголъ тихой изливаешь,
Все тайное открываешь,
Впередъ тайну прорекаешь,
Соколомъ туда летаешь.
Внутри дышетъ теплота:
Разрыдалась сирота,
Расплакалась вѣрная,
Вѣрно–праведна душа.
Принесла Богу вины,
Пошла волей на Страды,
Во тѣ замки, во тюрьмы;
Просидѣла во затворѣ,
Не была долго въ Соборѣ.
Протекало быстро время:
Отъ божественной руки,
Орошала тамъ роса;
Появилася краса,
Если душа хороша.
А изъ Раю соколина,
Позвала душу въ долину;
Показала ей всѣ угоды,
Гдѣ ликуютъ праведные роды.
Обѣщала за труды,
Вострубить въ златы трубы.
Какъ восплакалась душа
Передъ Батюшкой Отцомъ:
Слышу, вижу, Государь!
Даришь, жалуешь вѣнцомъ:
Не оставь меня во вѣкъ.
Духъ Святый мнѣ прорекъ:
Хоть головушку сложить,
Да съ тобой свѣтомъ пожить,
Во блаженствахъ всегда быть,
Грѣха злаго погубить.
Подъ покровомъ твоимъ стану,
Прославлять тебя не престану,
Аминь!

36.

Какъ не золота трубушка жалобнешенько
Вострубливала, ай! жалобнешенько:
Возставали, возставвли духи бурные;
Заходили, заходили тучи грозныя.
Соберемтесь, братцы, во единъ Соборъ,
Посудимте, братцы, такую радость.
Ужъ вы, вѣрные, изобранные!
Вы не знаете и не вѣдаете,
Что у насъ нынѣ, на сырой землѣ,
Катаетъ у насъ изъ Раю птица,
Летитъ, въ тую сторону глядитъ.
Гдѣ трубитъ труба златая,
Тамъ нашъ Батюшка.
Благослови, Вышнiй Творецъ,
Милосердый Богъ Отецъ!
Твою пѣсенку намъ спѣть,
На честной образъ глядѣть.
Благослови, нашъ Искупитель
Сударь Батюшка родимой!
Колоколъ прозвонити,
Птицу райскую сманити.

37.

Ой спасибо тому, кто въ Божьемъ дому,
А въ началѣ спасибо Небесному Царю.
И спасибо хозяину съ хозяюшкою,
На хлѣбушкѣ, на соли и на жалованьѣ.
Что поилъ, кормилъ сударь насъ, много жаловалъ,
Что поѣли, попили, побесѣдовали:
Мы про Исуса про Христа Бога совѣтывали.
А Илья, сударь, Енохъ — всю вселенную прошелъ,
Всю вселенную прошелъ, на Седьмо Небо взошелъ;
А Василiй–то Великiй — на Соборъ итти велитъ;
А Григорiй Богословъ — читалъ книгу Родословъ;
А Иванъ–то Златоустъ — учитъ вѣрныхъ изо устъ,
А Борисъ, сударь, и Глѣбъ, — сосылалъ намъ сущiй хлѣбъ;
Саватiй–то и Зосимъ — свѣтъ у Господа просилъ,
Свѣтъ у Господа просилъ, эвтотъ даръ намъ разносилъ;
А Архангелъ Михаилъ — всѣхъ недруговъ побѣдилъ,
Всѣхъ недруговъ побѣдилъ, со Седьмаго Неба сбилъ;
А великiй Николай — своей помощи подалъ;
А Илья, сударь, Пророкъ — по Седьмомъ Небу каталъ,
Грозны тучи наводилъ, сильны дожжички спустилъ,
На сырой–то на землѣ, сущiй хлѣбушка родилъ,
Сущiй хлѣбушка родилъ, вѣрныхъ, праведныхъ кормилъ,
Онъ поилъ, кормилъ сударь насъ, много жаловалъ.
Что поѣли, попили, побесѣдовали,
Про Исуса про Христа Бога совѣтовали.
А братцамъ и сестрицамъ по поклону всѣмъ.
Аминь!


* Въ настоящее время, есть у насъ Секта Жидовствующихъ или Субботниковъ, къ которой, по оффицiальнымъ свѣдѣнiямъ, во всемъ Государствѣ принадлежатъ обоего пола 4,766 душъ. Впрочемъ, эта горсть заблуждшихся вѣроятно возникла вновь въ наши времена, а не происходить отъ Еретиковъ XV вѣка.
* Скопцамъ въ С.–Петербургѣ было дозволено, чрезъ Милорадовича, собираться въ моленныхъ своихъ и молиться по своему обряду.
* Печатью первою называется у Скопцевъ, какъ увѣряютъ, собственно оскопленiе; второю или царскою — отрѣзанiе ствола; а третьею — раздѣленiе, при всѣхъ обрядахъ обоихъ половъ, кои не должны смешиваться.
* Дѣла о семъ въ Министерствѣ Внутреннихъ Дѣлъ, по Коммиссiи подъ предсѣдательсвомъ Дѣйствительнаго Статскаго Совѣтника Липранди.
* Извлечено: 1) изъ раскаянiя письменно поданнаго въ Соловецкомъ Монастырѣ скопцами Овчинниковымъ, Кудиновымъ и Штабсъ–Капитаномъ Созоновичемъ; 2) изъ записки поданной скопцемъ Трубинымъ Генералъ–Губернатору Восточной Сибири въ 1836 году, доставленной въ Министерство Внутреннихъ Дѣлъ; 3) изъ показанiя одного скопца судившагося въ 1843 году въ Оренбургской Губернiи; 4) изъ бумагъ найденныхъ 1843 года въ моленной въ С.–Петербургѣ, въ домѣ Глазунова; 5) изъ слѣдствiя по Кронштадтскому дѣлу, 1839 года) 6) изъ раскаянiя Митавскаго купца Расказова, поданнаго имъ Митрополиту Михаилу, и изъ многихъ другихъ подобныхъ источниковъ.
* По собраннымъ на мѣстѣ свѣдѣнiямъ, на площади въ Сосновкѣ дѣйствительно стояла церковь, сгорѣвшая въ послѣдствiи, но она едва–ли выстроена была Скопцами, а находилась тутъ изстари; теперь тутъ стоитъ каменная часовня.

* Тридцать–сорокъ лѣтъ — значило–бы по Руси 1200 лѣтъ, въ чемъ не было–бы смысла. Или Скопцы выражаются такъ, чтобъ означить вообще весьма продолжительное время, или–же надобно понимать 30 и 40, то–есть 70, что и выходитъ довольно вѣрно, считая отъ начала осьмидесятыхъ годовъ, или съ 1775 года, когда Лже–Христъ могъ встрѣтиться съ Пугачевымъ, до настоящаго времени.
* Московскiй Купецъ Масонъ или Масоновъ существовалъ дѣйствительно. Прозванiе Масонова только символическое, принятое этимъ человѣкомъ произвольно; назывался–же онъ дѣйствительно Ѳедоръ Колесниковъ. Скопцы говорятъ, будто сама Императрица Екатерина II прозвала его можетъ–быть въ шутку «Масономъ».
* Есть одна печатная пѣсня, сочиненная въ концѣ прошлаго вѣка, въ которой упоминается о Лже–Христѣ подъ именемъ Андрея, въ слѣдующихъ стихахъ:
Стенька Разинъ, и Сѣнной Гаврюшка (?),
Ванька Каинъ, и Лже–Христъ Андрюшка.....
Извѣстно притомъ, что, въ царствованiе Императрицы Екатерины II, въ Москвѣ являлся Лже–Христъ, по имени Андрей, о чемъ была переписка между тогдашними Духовнымъ и Свѣтскимъ Начальствами Столицы: это, конечно, былъ Андрей, клевретъ Кондратья, принявшаго на себя роль Лже–Христа и съ тѣмъ вмѣстѣ имя Петра III, уже въ Сибири.
* Слѣдствiе въ 1830 году по дѣлу Будылина.
* Указъ 2 iюля 1772 года.
* Скопцы называютъ его вѣроятно по этому Александромъ Невскимъ.
* О времени погребенiя Шилова имѣется увѣдомленiе Шлиссельбургскаго Крѣпостнаго Начальства, въ которомъ сказано, что «на погребенiе тѣла его послѣдовало предписанiе Генералъ–Прокурора Беклешова 18 января, въ слѣдствiе чего тѣло предано землѣ возлѣ Преображенскаго Кладбища съ надлежащею скрытностiю» Шиловъ умеръ 6 января, слѣдовательно дѣйствительно за 12 дней до его погребенiя.
* Замѣчательно, что вообще Раскольники, а въ особенности Скопцы, охотно принимаютъ подобныя прозванiя: Царскiй, Царевъ, Царенко, безпрестанно между ними встрѣчаются. Кромѣ–того, принимаютъ они также иносказательныя, по–большей–части страдальческiя, смиренныя прозванiя, выражаемыя по ихъ обычаю уменьшительными, какъ на–примѣръ: Голубчиковъ, Душечкинъ, и т. п.
* По дѣлу Курской Губернiи 1822 года, оффицiяльно обнаружено, что «каждый вновь принимаемый въ Общество Скопцевъ обязывается страшною клятвою совращать другихъ, и тотъ, кто прiобрѣтетъ десять послѣдователей, почитается Святымъ, и будетъ святъ, хотя бы самъ даже и не молился Богу».

* Сводъ Законовъ, т. XV. о преступл. и наказ. ст. 206.
* Слѣдствiе 1830 года по дѣлу Будылина.
* Отношенiе Тамбовскаго Губернатора отъ 6 сентября 1844 года № 377.

* Вѣроятно, колоколъ Успенскаго Собора въ Москвѣ, потомучто въ нѣкоторыхъ Скопческихъ Пѣсняхъ упоминается при этомъ Москва. Но и на Московскомъ Преображенскомъ Кладбищѣ, принадлежащемъ Раскольникамъ Ѳеодосiевскаго Толка Безпоповщины, выстроенъ великолѣпный храмъ, подъ именемъ часовни или моленной, посвященный Успенiю.
* Въ 1815 году, Начальникъ Бессарабской Области доносилъ, что, въ слѣдствiе Манифеста 30 августа 1814 года, изъ Молдавiи и Валахiи является туда множество Скопцевъ. Въ Яссахъ, и донынѣ всѣ городскiе извощики суть Скопцы изъ Русскихъ.
* Раскольники Преображенскаго Кладбища принадлежатъ къ Ѳеодосiевщинѣ; находящаяся у нихъ Богадѣльня основана въ 1809 году съ Высочайшаго разрѣшенiя, а Кладбище существуетъ съ 1771 года.
** Почти тѣмъже духомъ напитаны Секты, о которыхъ производились слѣдствiя въ 1833 году въ Зарайскомъ Уѣздѣ Рязанской Губернiи и въ 1834 году въ Аткарскомъ Уѣздѣ Саратовской Губернiи.
* Дѣло въ Министерствѣ Юстицiи 1805 года № 4015, по рапорту Херсонскаго Прокурора Резанова.
* Тѣже слова Апокалипсиса примѣняютъ къ себѣ и Хлысты, которыхъ самое наименованiе одни производятъ отъ «хлыста, хлестать, — бичеваться», а другiе отъ «хластые» или «холостые», то–есть «дѣвственники».
* Высочайшiй Указъ, изъясненный въ Ордерѣ Министра Юстицiи Оберъ–Прокурору Шешневу отъ 23 iюля 1806 года.
* Въ другомъ спискѣ «Страдовъ», все доселѣ здѣсь изложенное, замѣняется слѣдующимъ вступленiемъ: «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа! Христосъ воскресъ, Христосъ воскресъ, Христосъ воскресъ! Начало страданiя о возлюбленномъ нашемъ Государѣ Батюшкѣ, Искупителѣ нашемъ, который пришелъ во–вторы на землю души на путь спасенiя забрать, а грѣхъ весь изодрать. И онъ своею волею къ намъ пришелъ, а кромѣ его некому эту чашу пить, и этому дѣлу такъ и быть. И я не самъ пришелъ, а прислалъ меня Отецъ Небесный, и матушка Акулина Ивановна пречистою утробою, которая грѣха тяжкаго недостаточная грѣхамъ никакимъ, и была великая миллiонщица, а прикащики у нея были по всей вселенной, торговали, да ужъ жили не горевали, а только грѣхъ весь изъ себя выгоняли, и на крестъ свой люди отдавали въ руки Iудеямъ.» Послѣ этого описываются похожденiя Селиванова, какъ здѣсь слѣдуетъ.
* Въ другомъ спискѣ «Страдовъ» говорится: «И держалъ мой сынокъ Якушка, а Ульянъ за головушку держалъ.»
* Въ другомъ спискѣ «Страдовъ», послѣ этого случая, не въ Иркутскѣ, слѣдуютъ слова: «Еще же я скажу: когда я былъ въ Тулѣ, сидѣлъ на стулѣ, и тамъ есть монастырь Здвиженья, и я входилъ на колокольню, и во всѣ колокола звонилъ, и всѣхъ дѣтушекъ манилъ, и въ трубу трубилъ: подите, мои дѣтушки, ко мнѣ на корабль, а я вамъ буду всѣмъ радъ. Еще скажу: пасъ я овецъ, и самъ влѣзъ на древо кедръ, волку сказалъ: стерези овецъ! и на древѣ сидѣлъ, крестомъ благословляя на всѣ четыре стороны.»
* Въ другомъ спискѣ, конецъ пѣсни отсюда слѣдующiй:
Не ходитеже вы на Шатъ–Рѣку:
А Шатъ, рѣка шатоватая,
Шатоватая, вороватая
И она непривѣтливая,
И сшибаетъ съ ума съ разума,
Безъ великой дѣлаетъ памяти.
Еще кто у васъ на Шатъ пойдетъ,
И тотъ, други, зашатается,
Прочь отъ Батюшки отчалится,
Дойтить до Бога не чается,
Въ томъ и жизнь его скончается.
И аминь Царю Небесному,
Утѣшителю Сыну Божьему,
Еще Матушкѣ помощницѣ,
Пресвятой, свѣтъ, Богородицѣ
И Царицѣ Небесноей.
??

??

??

??