МОСКОВСКIЯ ЗАМѢТКИ.
Кто прочелъ замѣчательные по таланту автора и по художественности очерки русскаго раскольничьяго быта, появлявшiеся (въ «Русск. Вѣстн.") подъ заглавiемъ «Въ лѣсахъ", въ томъ, безъ сомнѣнiя, не скоро ослабѣло сильное впечатлѣнiе, полученное изъ этого чтенiя. Къ сожалѣнiю, русская беллетристика въ послѣднее десятилѣтiе рѣдко, очень рѣдко даритъ читателей серьезными разсказами о русской народной жизни во всѣхъ ея сторонахъ. Между тѣмъ, если бы въ средѣ нашихъ писателей нашлось для обстоятельнаго изображенiя напр. быта раскольничьяго столько художественныхъ силъ, сколько появилось ихъ въ свое время для обличенiя крѣпостнаго рабства, если бы эти силы столь-же были дѣятельны въ раскрытiи помянутаго быта, сколько потрудились наши лучшiе беллетристы, очертивъ намъ хотя не вполнѣ, но все-таки въ многихъ существенныхъ чертахъ бытъ крѣпостной и крѣпостническiй, то навѣрное расколъ болѣе возбуждалъ бы къ себѣ общественнаго вниманiя, чѣмъ возбуждаетъ до сихъ поръ. Правда, напр. чешскому историку Палацкому довольно было ознакомиться съ весьма плохенькимъ сочиненiемъ г. Щапова о русскомъ расколѣ, чтобы съ полнѣйшимъ уваженiемъ отнестись къ послѣднему, хотя бы чувствомъ оцѣнивъ значенiе столь громаднаго явленiя въ русскомъ историческомъ развитiи, и увидавъ въ лицѣ раскола живое опроверженiе странно составившемуся мнѣнiю о духовной косности русскаго народа; но серьезно образованный историкъ видно привыкъ вдумываться въ смыслъ всякой народной жизни и ея явленiй; не то представляетъ отважная плеяда нашихъ либеральнѣйшихъ, преимущественно петербургскихъ, лже-историковъ; ихъ сочиненiя, подобныя указанному Щаповскому, назначены всего болѣе лишь бить въ носъ острымъ букетомъ разнаго смѣшнаго по наивности, чисто школьнаго якобы — свободомыслiя. Довольно, если духовный желудокъ большинства русскихъ читателей на столько напичкивается пищею, представляемою такими сочиненiями, что производитъ въ сихъ читателяхъ, не безъ ущерба ихъ дѣйствительной умственной свободы и ясности, нѣкоторую либеральную отрыжку на болѣе или менѣе долгiй срокъ. А затѣмъ самыя сочиненiя могутъ быть забыты читателями, лишь бы остались въ ихъ памяти общiя теоретическiя положенiя въ видѣ незыблемыхъ догматовъ, святую истину которыхъ осмѣлится отрицать развѣ только какая нибудь немыслящая голова, зачумленная классицизмомъ. Догматы же, выражаемые напр. въ слѣдующихъ положенiяхъ — споры раскольничьи объ антихристѣ, о двоеперстiи и т. д. есть выраженiе русскаго тупоумiя; глупый русскiй народъ очень уменъ въ своемъ раскольничьемъ демократизмѣ и т. п., — эти догматы должны корениться въ одной основной мысли: такой то NN читаетъ популярныя книжки по химiи, или хоть предполагается читающимъ; потому онъ можетъ быть талантливымъ историкомъ; и такъ онъ свѣтлый «новый человѣкь" и великая литературная сила, ибо пишетъ въ такомъ-то журналѣ...
«Блаженъ кто вѣруетъ, тепло тому на свѣтѣ!" Не отъ избытка ли вѣры въ догматы, подобные вышеуказаннымъ, происходитъ то блаженство почти всей интеллигенцiи, то самоуслажденiе нравственное, которое мѣшаетъ ей внимательно и живо относиться къ русской жизни, благодаря которому царитъ убiйственная апатiя общественная ко всякимъ болѣе возвышеннымъ запросамъ ума и чувства? Не мертвенъ ли напр. тотъ петербургскiй «либеральный квiетизмъ", для котораго всѣ явленiя русской жизни, схоластически растасованныя по извѣстнымъ произвольнымъ рубрикамъ, заранѣе объяснены, оцѣнены и никогда уже не могутъ представить въ себѣ предметовъ для новаго объясненiя? Все, молъ, рѣшено и подписано, сомнѣнiй нѣтъ, всякiй новый фактъ жизни имѣетъ цѣну лишь какъ элементарная провѣрка извѣстной кабинетной теорiи! Нo еще безотраднѣе русское самодовольство внѣ области петербургскаго литературнаго ультра-либерализма; это квiетизмъ, такъ сказать, бытовой въ видѣ какого-то чиновничьяго формализма въ жизни; это тупое безотчетное отрицанiе осмысленной и самостоятельной дѣятельности въ кругу условiй, которыя опредѣлены либо извнѣ, либо силою неразумныхъ эгоистическихъ привычекъ. И всего хуже то, что такого рода квiетизмъ, такая спячка и лѣнь общественная лицемѣрно прикрываются благонамѣренностью, смиренномудрiемъ, благочестiемъ, и т. д. И сколько же позорной, нравственно растлѣвающей лжи въ этой вѣрѣ безвѣрной, въ этой нравственности безнравственной, въ этомъ благочестiи кощунственномъ, въ этой служебной благонамѣренности безъ смысла, безъ совѣсти, безъ жизни!
Но мы заговорили о расколѣ... Каждое крупное явленiе въ русской жизни невольно наводитъ на мысли объ извѣстныхъ преобладающихъ нравственныхъ отличiяхъ pусскаго общества, особливо той части его, которая претендуетъ быть россiйскою ителлигенцiей. Если уже серьезныя спецiальныя изслѣдованiя по расколу не интересуютъ большинства этой интеллигенцiи (да и много ли такихъ изслѣдованiй!), то можно бы расчитывать, что этотъ интересъ къ живому и вдумчивому знакомству съ расколомъ возбудятъ въ ней современные обстоятельные очерки изъ нынѣшней раскольничьей жизни; однако подобный расчетъ является пока въ области предположенiй, ибо русская литература не спѣшитъ къ его оправданiю; она изрѣдка угоститъ публику вѣрнымъ и удобочитаемымъ очеркомъ той или другой стороны какой либо раскольничьей секты, между тѣмъ какъ слѣдовало бы существовать цѣлой обширной литературѣ изъ произведенiй критическихъ, историческихъ и художественныхъ по расколу... «Русскiй расколъ"! говорилъ покойный Хомяковъ 13 лѣтъ тому назадъ: — «Какъ мало повидимому какъ много дѣйствительно говорится въ этомъ словѣ. Грубѣйшее невежество, борода, кафтанъ, ссора съ приходскимъ священникомъ и бумажная война съ чиновникомъ, оканчивающаяся золотымъ миромъ — вотъ и все. Нѣтъ, это несовсѣмъ все. Мы такъ привыкли къ своей землѣ русской, что и не замѣчаемъ, какъ громадны размѣры всего того, что въ ней дѣлается и творится, въ добрѣ или злѣ. Русскiй расколъ! Возьмите его въ его трехъ главныхъ отдѣленiяхъ, забывая даже на время объ его мелкихъ, впрочемъ не мелкихъ отросткахъ, и вы имѣете числительную массу, равную пожалуй Испанiи или тому, чѣмъ бы хотѣлось быть Пьемонту. Сама эта числительность уже заслуживаетъ вниманiя. Потомъ подумайте, какъ широки его дѣйcтвiя. Отъ Риги до Казани, до Ледовитаго океана, до Чернаго моря и Кавказа, а потомъ почти сплошною массою до Тихаго океана и до границъ Китая. Не говорю уже о томъ, что онъ перешелъ и границы Россiи, Турцiи, Австрiи"... Сколько же разнообразiя должно существовать въ бытовыхъ проявленiяхъ раскола! Сколько выраженiя различныхъ сторонъ русскаго народнаго ума и чувства! Сколько своеобразныхъ личныхъ типовъ, сложившихся именно подъ влiянiемъ тѣхъ или другихъ убѣжденiй и вѣрованiи. А если мы опустимся въ исторiю, какой благодарный, богатый и содержательный матерiалъ для изслѣдователя въ прошломъ раскола! Прочтите хотя «слово на суздальскаго попа Никиту" Пустосвята (напечатано въ 1684 г.), гдѣ вы познакомитесь съ его «покаянными посланiями" къ собору, гдѣ вы увидите, какъ недюжинна личность этого страстнаго вожака раскольниковъ, какъ онъ могъ увлекать цѣлыя массы за собою, какъ онъ то смягчается и свергаетъ съ себя «темный облакъ непокорства своего" и «трепещетъ и содрогается" отъ своихъ мучительныхъ сомнѣнiй, то снова словомъ и дѣломъ возстаетъ противъ никонiанскихъ нововведенiй. Прослѣдите характеры другихъ представительныхъ личностей изъ того времени, разберите, какъ наростала все болѣе и болѣе масса раскольниковъ сперва чисто лишь силою религiознаго увлеченiя; узнайте все значенiе энергическаго участiя стрѣльцовъ въ расколѣ, этихъ оригинальныхъ полуземцевъ-полувоиновъ древней Руси, оппозицiя которых Петру выражала оппозицiю чуть ли не всего русскаго народа — по вѣрному замѣчанiю К. Аксакова (въ его книгѣ о Ломоносовѣ); къ удивленiю, въ пониманiи бытоваго смысла стрѣльцовъ и ихъ участiя въ расколѣ современная русская литература очень недалеко ушла отъ наивныхъ воззрѣнiй блаженной памяти «россiйскаго Волтера" А. П. Сумарокова, испекшаго вздорную книжку о стрѣлецкихъ бунтахъ!.. А затѣмъ прослѣдите движенiе собственно религiознаго чувства въ постепенномъ развитiи и усложнявшихся видоизмѣненiяхъ раскола, т. е. прослѣдите расколъ въ той области, гдѣ человѣкъ можетъ повторять за Шиллеромъ: mein unermesslich Reich ist der Gedanke und mein geflügelt Werkzeug ist das Wort: тогда вы увидите, какое нравственное крѣпостничество своего рода заключается въ воззрѣнiяхъ на значенiе раскола, какъ будто олицетворяющаго собою петербургски-демократическiе мотивы и съ другой стороны въ казенно-благонамѣренныхъ воззрѣнiяхъ на весь расколъ, какъ на стачку чуть не какихъ то капризныхъ идiотовъ и закоренѣлыхъ злодѣевъ; вы увидите, сколько душевной силы и сердечной глубины заключается иной разъ въ самыхъ крайностяхъ раскольничьяго уклоненiя отъ живой истины православной церкви; вы живо почувствуете какъ
, кàкъ дорого было бы свободное обращенiе этихъ многихъ заблудшихся русскихъ силъ въ лоно русской церкви, жизнь которой требуетъ себѣ оживленiя въ настоящее время болѣе чѣмъ когда либо; но въ тоже время передъ вами предстанетъ во всей своей силѣ, во всѣхъ своихъ широкихъ размѣрахъ вопросъ, существуетъ ли достаточно общественныхъ нравственыхъ силъ, и по своему просвѣщенiю и по энергiи готовыхъ отъ лица русской церкви содѣйствовать этому обращенiю путемъ мирнаго, искренняго убѣжденiя? И затѣмъ не отъ недостатка ли подобныхъ силъ происходитъ то убожество русской интеллигенцiи и русской литературы въ отношенiи къ раскольничьимъ массамъ, о которомъ мы говорили выше?...
Только черезъ 206 лѣтъ (!) послѣ собора, созваннаго въ 1666 г. въ Москвѣ изъ представителей духовенства русскаго, греческаго и частiю южнославянскаго собора, окончательно осудившаго раскольничьи заблужденiя, открылось въ Москвѣ же 21 декабря минувшаго года, по частной иницiативѣ, «общество для содѣйствiя ослабленiю раскола". Это такъ именуемое братство св. Петра митрополита, о предполагавшемся устройствѣ котораго мы говорили читателямъ въ прошломъ году. Должно считать открытiе дѣятельности такого русскаго общества однимъ изъ важнѣйшихъ и отраднѣйшихъ явленiй нашего общественнаго развитiя за минувшiй годъ. Потому мы и позволили себѣ довольно много для лѣтучихъ замѣтокъ говорить о русскомъ расколѣ, желая хоть нѣсколько уяснить передъ читателями все важное всерусское значенiе новооткрывшагося общества, недаромъ учрежденнаго въ Москвѣ. Что указанное общество разомъ отвѣтило на дѣйствительныя потребности русской жизни, это высказалось въ сочувствiи къ нему, выраженномъ изъ разныхъ концовъ Россiи; вотъ что мы узнаемъ въ «объяснительной запискѣ, прочитанной при открытiи общества: «такое значительное количество членовъ (ихъ 292 считалось 21 числа прошлаго мѣсяца, теперь больше), прiобрѣтенное братствомъ въ краткое время трехъ мѣсяцевъ его существованiя, служитъ лучшимъ и отраднѣйшимъ свидѣтельствомъ встрѣченнаго имъ сочувствiя въ средѣ благочестивыхъ и усердныхъ сыновъ и дщерей православной церкви. Читая списокъ наличныхъ членовъ нашего братства, вы съ утѣшенiемъ увидите, что это сочувствiе къ нему изъявили не только жители здѣшней столицы, составляющей собственную область его дѣятельности, но и живущiе въ Петербургѣ, Псковѣ, Рѣжицахъ, Динабургѣ, Казани, Саратовѣ, Тамбовѣ, Боровскѣ, въ Костромской, Владимiрской и другихъ близкихъ губернiяхъ, даже въ Кутаисѣ и на Кавказѣ, и духовные и мiряне, и православные и такъ называемые единовѣрцы, и даже — что всего болѣе замѣчательно — нѣкоторыя лица изъ среды самихъ старообрядцевъ, оцѣнившiя благую цѣль братства, призывающаго старообрядчество къ мирному и безпристрастному разъясненiю предметовъ пререканiй; и братство нашло несправедливымъ отказать имъ быть его членами, въ надеждѣ, что это поможетъ имъ впослѣдствiи сдѣлаться и членами церкви православной". Конечно, дѣятельность братства проникнетъ и въ тѣ темные углы раскола, гдѣ онъ развился изъ первоначальнаго старообрядства до крайнихъ рацiоналистическихъ предѣловъ, напр. духоборства и т. д. Миролюбiе и безпристрастiе — именно тѣ основы, которыя могутъ быть вѣрнымъ залогомъ прочнаго и животворнаго успѣха въ братской дѣятельности. Такимъ образомъ русскiе люди только черезъ 206 лѣтъ принялись серьезно исправлять ту колоссальную ошибку историческую, благодаря которой наша церковная жизнь пострадала. Не надо забывать слѣдующихъ мѣткихъ словъ, почему то инымъ не нравящихся, но вполнѣ вѣрныхъ высказанныхъ Хомяковымъ въ одной его публичной рѣчи въ 1860 году: «церковный обрядъ утверждается и опредѣляется iеpapxieю, но не безъ содѣйствiя всей церкви, не безъ сочувствiя и требованiя мiрянъ: обрядъ есть въ тоже время обычай. Когда въ Россiи iерархiя въ XVII столѣтiи замѣтила порчу обряда и приступила къ его исправленiю, она съ одной стороны нѣсколько забыла про эти права свободы мiрянъ, а съ другой забыла, что сама она участвовала въ порчѣ, терпѣла ее, поощряла и благословляла. Она безспорно была права въ своихъ намѣренiяхъ, по неправа въ пути, который избрала. Въ дѣло исправленiя обычая она вступила не убѣжденiемъ, медленно созидающимъ новый, лучшiй обычай, а властью, всегда враждебной обычаю и всегда оскорбительной для умственной свободы... « (Полн. собр. сочин. Т I, 1861 г., стр. 715). И такъ въ братскомъ церковномъ единенiи и въ духѣ любви будетъ дѣйствовать помянутое московское общество. Если въ настоящее время, — должно признаться въ этомъ, — оно немного еще можетъ выставить крѣпкой духовной силы для нравственнаго состязанiя съ расколомъ, то основы, которыми оно положило руководителя въ своей дѣятельности, будутъ въ тоже время и основами и импульсами для сильнѣйшаго развитiя русской церковной науки и литературы, для возвышенiя уровня религiознаго образованiя во всемъ русскомъ обществѣ и народѣ. Путь указанной дѣятельности, быть можетъ, сравнительно медлененъ, но онъ несомнѣнно вѣрный, честный и плодотворный... Замѣтимъ, что братство св. Петра будетъ составлять, печатать и распространять книги, служащiя къ разъясненiю разномыслiй между раскольниками и церковью; затѣмъ издавать памятники древности, служащiя той же цѣли; затѣмъ распространять, по возможности, устныя состязанiя съ раскольниками.
Теперь я передамъ нѣсколько бѣглыхъ замѣтокъ о другихъ болѣе видныхъ фактахъ изъ московской жизни послѣдняго времени. Вотъ, напримѣръ, общество для вспоможенiя бѣднымъ гувернанткамъ и учительницамъ устроило, по примѣру прошлаго года, педагогическiе курсы для своихъ членовъ. Они уже идутъ теперь. Много собирается на нихъ гувернантокъ и учительницъ. Пока все шло хорошо. Иные лекторы, какъ напримѣръ, г. Гольденбергъ — математикъ, вызываютъ горячее сочувствiе къ своимъ лекцiямъ. Но вотъ появился лекторъ исторiи (учитель изъ 1-й женской гимназiи въ Москвѣ) и вышла такая исторiя: собралъ онъ себѣ нѣсколько «милыхъ малютокъ", чтобы взрослымъ показать примѣръ образцоваго урока по исторiи съ дѣтьми; всѣ ожидали, что лекторъ будетъ просто бесѣдовать съ дѣтьми, вызывать ихъ на отвѣты, передавать имъ простымъ языкомъ лишь матерiалъ доступный дѣтскому пониманiю. Не тутъ-то было! Лекторъ счелъ дѣтей за взрослыхъ; и дѣти и взрослыя слушательницы должны были выслушать историко-философскую лекцiю о доисторическомъ бытѣ человѣчества какъ
: кàкъ это тамъ были разные троглотиды, разные перiоды развитiя дикарей какъ
, кàкъ послѣднiе ѣли невареное мясло, потомъ стали ѣсть жареное и т. д. и т. п. Лекцiя вышла блестящая; только всѣ жаловались на плохое пониманiе ея... Но это отъ непривычки! Мы убѣждены, что черезъ двѣ, три подобныхъ лекцiи даже малютки будутъ говорить объ элементахъ, о перiодахъ развитiя, о формахъ и феноменахъ, такъ что сами превратятся въ феноменъ. Въ Москвѣ должно скоро открыться, если уже не открылось, новое архитектурное училище, гдѣ ученики будутъ кончать курсъ въ званiи помощниковъ архитекторовъ. Устройство этого въ началѣ весьма скромнаго по размѣрамъ училища вызвано въ хорошихъ архитекторахъ, спросъ на которыхъ все болѣе и болѣе усиливается въ послѣднiе годы при быстро возрастающемъ числѣ новыхъ построекъ. Почти частнымъ матерiальнымъ средствамъ обязано это училище своимъ основанiемъ. Не забудемъ объ устройствѣ двухъ прекрасныхъ подмосковныхъ народныхъ школъ. Одна устроена въ Кунцовѣ (въ 7 верстахъ отъ Москвы, за Дорогомиловскою заставой г. Солдатенковымъ на его средства, которыми и содержится. Другая въ деревнѣ Листвянахъ, недалеко отъ первой отъ Москвы станцiи Пушкинской, по ярославской желѣзной дорогѣ). Эта школа устроена и содержится г-жами Мамонтовыми и Барановой. Окрестное крестьянское населенiе съ живымъ сочувствiемъ встрѣтило учрежденiе этихъ двухъ школъ; и напр. въ Листвянской школѣ, какъ мы слышали, болѣе 60 учащихся. Изъ благотворительныхъ дѣлъ, помянемъ о вечерѣ съ танцами въ благородномъ собранiи, имѣющемъ быть 18 января въ пользу недостаточныхъ университетскихъ студентовъ, итальянскiй концертъ въ пользу которыхъ не состоялся по обстоятельствамъ, какъ говорятъ, «отъ редакцiи независящимъ". Но билеты на вечеръ уже теперь охотно раскупаются и дай Богъ, чтобы выручка отъ нихъ превзошла предполагавшуюся отъ концерта. Студенты всегда могутъ жить и безъ участiя какого нибудь народнаго г. Мерелли.
Выборы городскаго головы нѣсколько изумляютъ москвичей. Но такъ какъ сегодня (2 января) еще должны они продолжаться, то мы не можемъ пока говорить о нихъ съ полною обстоятельностiю. Изумленiе же проиходитъ насчетъ игры фортуны съ лицами, неожидавшими такой игры... Говорятъ и о партiяхъ, и о притворной скромности, и о новыхъ окладахъ высшимъ представителямъ думы. Но обо всемъ этомъ до слѣдующаго письма. Но что возмутительно — смѣются въ большинствѣ (конечно, состоящемъ изъ купцовъ) надъ нѣкоторыми частными заявленiями, что желающiй быть городскимъ головою, обязанъ предъ выборами гласно заявлять программу своей дѣятельности, если ему удастся попасть въ головы. Кажется что
, чтó можетъ быть разумнѣе и осноновательнѣе подобныхъ заявленiй въ данномъ случаѣ?.. Нѣтъ, большинство забавляется надъ этими заявленiями, какъ надъ «заморской выдумкой", къ намъ-де неприложимой. Что же къ намъ приложимо? Должно быть одинъ старинный стихъ: «лишь только было бы все скверно, тогда все будетъ хорошо!.."
Въ Москвѣ основывается общество подъ названiемъ товарищества для улучшенiя удобствъ жизни въ Ялтѣ; оно имѣетъ цѣлью «удовлетворять потребностямъ прiѣзжающихъ для пользованiя морскими купаньями, чтобы, по русской поговоркѣ, пользованiе это было дешево и сердито". Капиталъ общества 500,000 р.; полное устройство помянутыхъ удобствъ предположено совершить въ 3 года; но и раньше этого срока pyccкie люди могутъ пользоваться тѣми удобствами, которыя постепенно будутъ появляться. Судя по лицамъ учредителямъ товарищества, каковы гг. Губонинъ, Струве, кн. Воронцовъ, докторъ Боткинъ, адмиралъ Чихачевъ и т. д., можно заключить о солидности предпрiятiя. Нечего разъяснять, какъ важно сдѣлать «Крымъ, и именно Ялту, доступными для русскихъ людей, часто безъ толку сорящихъ деньги на «за-границу". А при мысли о Крымѣ, о лѣтѣ, какой ужасъ проникаетъ васъ, когда вы вдругъ чувствуете, что толчетесь въ Москвѣ, надъ которой теперь повисъ какой-то на цѣлые дни туманъ; на улицахъ грязь и стукъ колесъ, ибо снѣгу нѣтъ; на весну не похоже, ибо сырой пронзительный холодъ совершенно уничтожаетъ всякое живое воспоминанiе о весеннемъ воздухѣ. Грязь такая, что пѣшкомъ ходитъ невозможно, и вотъ недостаточные люди испытываютъ все звѣрское хищничество московскихъ извощиковъ, не нарадующихся на подобную погоду, какъ благой поводъ къ грабительскимъ цѣнамъ за свои тряскiя услуги. Кстати: мы слышали, что скоро въ Москвѣ должна открыться дѣятельность общества подъ названiемъ «Другъ коннозаводства", имѣющая въ виду не только одну спортмэнскую прихоть, а желающее быть коммиссiонеромъ для всѣхъ нуждающихся въ выгодной покупкѣ здоровыхъ, крѣпкихъ и вообще хорошихъ упряжныхъ лошадей, хорошей сбруи и т. д. Вотъ пора-бы устроиться въ Москвѣ солидному обществу извознаго промысла, чтобы москвичи могли пользоваться хорошею и дешевою ѣздою; конно-желѣзныя дороги, сколько бы ихъ ни настроили въ Москвѣ, не замѣнятъ ѣзды только на лошадяхъ, которыя необходимы въ Москвѣ, большею частiю состоящей изъ кривыхъ и узкихъ какихъ-то тропинокъ между домами, величаемыхъ улицами...
8 числа нынѣшняго мѣсяца будетъ происходить въ московскомъ судѣ, при открытыхъ дверяхъ, разбирательство убiйства, совершеннаго Нечаевымъ. Какъ мы слышали, преступникъ отказался взять ceбѣ защитника. — Закончу прiятнымъ извѣстiемъ: дешевая чайная, о которой я говорилъ, на этихъ дняхъ открывается; она устроена и содержится главнымъ образомъ на средства С. С. Собашниковой, А. Н. Стрекаловой и Д. Д. Селезнева. Въ чайной имѣются 6 газетъ и книги для народнаго чтенiя. Стаканъ хорошаго чая съ достаточнымъ кускомъ сахару стоитъ одну копѣйку серебромъ! За чтенiе ничего не платится.
Москвичъ.
===========
Статистика: