ПЕТЕРБУРГСКОЕ ОБОЗРѢНIЕ.
Всѣ эти дни Петербургъ жилъ Москвою. Московская исторiя какъ нельзя болѣе кстати пришла къ намъ въ ту минуту, когда Петербургъ задавалъ себѣ вопросъ: «о чемъ бы намъ потолковать”? Судъ надъ этою исторiею почти единогласенъ: всѣ осуждаютъ поступокъ московскаго губернатора; но въ тоже время всѣ, или почти всѣ, находятъ что московскiй городской голова, служа государству и правительству, а не губернатору, не долженъ былъ подавать въ отставку, или — что тоже — не долженъ былъ полномочiе общества приносить въ жертву мелкому, чисто личному столкновенiю съ губернаторомъ. Такой судъ нашего общества въ этомъ дѣлѣ есть явленiе, которое нельзя не привѣтствовать какъ доказательство, что мы дѣйствительно слегка подвинулись впередъ въ дѣлѣ оцѣнки общественныхъ событiй. Лѣтъ пятнадцать назадъ въ сферѣ не только чиновниковъ, но и сановниковъ не много нашлось бы голосовъ въ осужденiе губернаторскаго поступка; теперь это осужденiе исходитъ изъ всѣхъ сферъ, и положенiе сановника не является побудительною причиною признавать quand mРme губернатора правымъ противъ городскаго головы. «Что дѣлать?” спрашиваютъ по этому поводу нѣкоторые. Въ одномъ обществѣ кто-то на вопросъ такъ поставленный отвѣтилъ: «ничего”; другой сказалъ что губернаторъ долженъ извиниться передъ городскимъ головою; третiй сказалъ какъ
: «кáкъ, вы хотите чтобы губернаторъ извинялся передъ каждымъ городскимъ головою, вотъ еще!”...
Слово «каждый” городской голова указываетъ на то, что для этого третьяго собесѣдника московскiй городской голова является тѣмъ-же что и каждый городской голова! Съ этимъ нельзя не согласиться: между московскимъ и волоколамскимъ головою нѣтъ различiя, и если кто оскорбилъ голову въ Волоколамскѣ, то долженъ точно также извиняться передъ нимъ, какъ передъ московскимъ; и придавать этому дѣлу значенiе болѣе важное потому, что дѣло это касается г. Лямина, а не Сидорова, Карпова и Петрова, кажется намъ, неосновательно.
Въ Петербургѣ въ думѣ творится тоже великое дѣло; городское общество избираетъ теперь свой новый составъ гласныхъ для будущаго новаго городскаго положенiя.
Но какъ избираетъ?
Вы идете по Невскому проспекту среди оживленной толпы: вы вспоминаете, глядя на это оживленiе, что въ Петербургѣ 700 т. жителей, что онъ какой-то и кѣмъ то признанный центръ русской жизни, русской интеллигенцiи, и пр. и пр., и затѣмъ, подъ влiянiемъ этихъ размышленiй, вы входите въ городскую думу, и зная что
чтó тамъ происходить должно, вы приготовляетесь вступить въ залы полныя кипящимъ жизнью и ея городскими интересами народомъ — всѣхъ званiй, положенiй, возрастовъ, уровней образованiя; вы думаете что услышите простую русскую рѣчь, а возлѣ французскiй разговоръ двухъ гласныхъ русскихъ вельможъ, и пр. и пр. Вы входите... Залы пусты... кое-гдѣ какъ тѣни слоняются два три мѣщанина, у всѣхъ на лицѣ тоска, и точно ожиданiе чего то... эти тѣни ждутъ еще новыхъ тѣней... но ждутъ напрасно; у урнъ стоятъ какiя-то фигуры — не то чиновники, не то граждане, и подавая подходящимъ тѣнямъ шары, шутливо совѣтуютъ класть то направо, то налѣво; какiе-то честные люди идутъ баллотироваться; ихъ прокачиваютъ на вороныхъ; какiя то неизвѣстныя личности, откуда-то взявшiяся, идутъ тоже на баллотировку; ихъ избираютъ единогласно; куда ни пойдешь, всѣ пожимаютъ плечами, всѣ киваютъ головами, всѣ смѣются... Что-же это значитъ? Это значитъ вотъ что: избирателей должно быть 2500; явилось же ихъ 85!!!
Вотъ вамъ и новое городское положенiе!
И изъ этихъ 85 половина не знаетъ даже «кто теперь городской голова”, а про того кто будетъ головою, никто и гадать не можетъ, ибо пожалуй изберутъ такого, про котораго скажутъ: «вишь пошутили какъ, хотѣли на чернякахъ прокатить, а избрали единогласно”.
За симъ, чтобы кончить съ исторiями нашихъ городскихъ думъ, заключимъ извѣстiемъ что московскiй губернаторъ вызванъ въ Петербургъ для объясненiй.
Въ мiрѣ сановниковъ, какъ мы слышали, много толкуютъ о гражданскомъ бракѣ, по поводу представленной въ государственный совѣтъ записки о раскольническихъ бракахъ и ихъ послѣдствiяхъ.
Лѣтъ пять тому назадъ, какъ мы слышали, вопросъ о раскольническихъ бракахъ и о гражданскихъ ихъ бракахъ сталъ разработываться въ министерствѣ внутреннихъ дѣлъ съ цѣлью ввести наконецъ порядокъ какъ въ гражданскiй бытъ раскольниковъ, такъ и въ отношенiя къ нимъ правительственныхъ учрежденiй. Но приступить къ этому дѣлу было не легко. Три главныя препятствiя съ перваго-же раза предстали въ самомъ началѣ работы и обѣщали быть неустранимыми не только во все время работы, но и въ ту минуту, когда пришлось бы эти новые законы о раскольникахъ осуществлять. Препятствiя эти были 3 вопроса: 1) кого разумѣть подъ именемъ раскольниковъ? 2) при разнообразiи раскольническихъ толковъ съ одной стороны и многочисленности разныхъ сектъ не-раскольническихъ какъ
, кáкъ примѣнять къ нимъ въ массѣ одни и тѣже законы? и 3) по случаю примѣненiя новыхъ законовъ какъ
, кáкъ сдѣлать, чтобы распространить ихъ дѣйствiе только на раскольниковъ и сектантовъ, или, другими словами, если новые законы будутъ облегченiемъ, такъ сказать, раскольникамъ пользованiя гражданскими правами посредствомъ установленiя независимости его отъ религiознаго какъ
, кáкъ сдѣлать, чтобы этими преимуществами не воспользовались и не-раскольники?
Ко времени, когда началась эта законодательная работа, цифра раскольническаго населенiя начинала тоже выясняться, и приблизительно доходила до 12-15 миллiоновъ, то есть до одной пятой всего населенiя Россiи.
Какъ мы слышали, въ то время къ разрѣшенiю вышеуказанныхъ вопросовъ положено было ввести въ законопроектъ слѣдующiя главныя основанiя: 1) сохранить въ главныхъ чертахъ существовавшее прежде уже раздѣленiе всѣхъ раскольниковъ и сектантовъ на двѣ главныя категорiи: на признающихъ бракъ и не признающихъ онаго, въ соотвѣтствiе прежнему дѣленью ихъ на секты болѣе вредныя и менѣе вредныя, съ тѣмъ чтобы для первыхъ ввести въ случаѣ брачнаго сожитiя туже обязательность, какъ и для православныхъ, но съ замѣною церковнаго брака заключенiемъ договора брака на всю жизнь въ учрежденiи полицейскомъ, а для вторыхъ установить обязательство записи въ полицiи своихъ сожитiй — безъ обязательства постоянства и безъ распространенiя на это сожитiе правъ гражданскихъ, отъ брака происходящихъ; 2) въ разрѣшенiе втораго вопроса было проектировано признавать раскольникомъ всякаго рождаемаго въ расколѣ, то есть не крещеннаго въ православной или единовѣрческой церкви, и 3) наконецъ, въ виду третьяго вопроса, предложено было ко времени введенiя въ дѣйствiе новыхъ законовъ о раскольникахъ, издать одновременно объяснительную инструкцiю для тѣхъ учрежденiй, которыя будутъ призваны примѣнять эти новые законы къ жизни.
Но, какъ мы слышали, въ теченiе этихъ нѣсколькихъ лѣтъ дѣло это успѣло пройти черезъ существенныя измѣненiя въ тѣхъ новыхъ началахъ, о которыхъ мы сейчасъ говорили. Измѣненiя эти имѣли цѣлью упростить весь законопроектъ и отстранить, такъ сказать, всѣ тѣ затрудненiя, которыя на практикѣ должны были казаться неизбѣжными. Въ упрощенномъ этомъ видѣ, какъ мы слышали, законопроектъ не представляетъ собою никакого дѣленiя на секты и категорiи, а установляетъ просто для всѣхъ раскольниковъ и сектантовъ желающихъ пользоваться правами гражданскими и государственными, бракомъ установляемыми, — обязательство заявлять о нахожденiи въ брачномъ сожитiи передъ полицiею, которая вноситъ эти заявленiя въ особую книгу; затѣмъ такого рода заявленiе, скрѣпляемое записью, получаетъ силу гражданскаго договора на всю жизнь, и мужъ и жена пользуются для себя и дѣтей всѣми гражданскими правами отъ брака происходящими. Что же касается вопроса, кого считать раскольникомъ или сектантомъ, то, какъ мы слышали, проектъ въ разъясненiе его установилъ что всякiй представляющiй доказательство о некрещенiи въ православной церкви подлежитъ дѣйствiю новыхъ законовъ о раскольническихъ бракахъ.
Теперь понятно становится, почему же мысль невольно отъ этого вопроса переходитъ къ мысли о гражданскихъ бракахъ для всѣхъ. Съ одной стороны для раскольниковъ отмѣняются не только всѣ церковные обряды, но отмѣняются формальности чисто гражданскiя, какъ-то обыскъ и оглашенiе, а съ другой доказывать что такой-то не крещенъ въ православной церкви является на практикѣ почти невозможнымъ, такъ что въ концѣ концовъ за невозможностью на практикѣ оградить заявленiе раскольниковъ отъ заявленiя не-раскольниковъ приходится по неволѣ думать о томъ случаѣ, когда не-раскольники захотятъ воспользоваться льготами раскольниковъ. Во всякомъ случаѣ, какъ мы слышали, есть основанiе предполагать, что при обсужденiи законопроекта о раскольникахъ заявлено будетъ мнѣнiе о необходимости строго придерживаться отдѣленiя отъ брака для раскольниковъ однихъ только церковныхъ обрядовъ, съ сохраненiемъ такихъ, которые — какъ обыскъ и оглашенiе — имѣютъ значенiе скорѣе гражданскихъ, чѣмъ церковныхъ обрядовъ, хотя и производятся въ церкви и церковными властями.
На дняхъ намъ передавали слѣдующiй разсказъ. Одинъ господинъ зашелъ въ одну изъ калачныхъ Петербурга. Мальчикъ продававшiй ему калачъ долго на него смотрѣлъ.
— Что ты на меня такъ пристально смотришь? спрашиваетъ покупатель.
— А смотрю я на васъ потому, что вы на Шекспира похожи.
— На Шекспира? Ты откуда его знаешь?
— А какже, онъ мой любимый писатель, я его и читаю, и портретъ имѣю!
===========
Статистика: