ЕРАЛАШЪ. ИЗВѢСТIЯ ИЗЪ ВСЕГО МIРА. Чтò произвела смерть Наполеона III во Францiи. Явленiя вызванныя въ Парижѣ смертью Наполеона III заслуживаютъ вниманiя. Всѣ бонапартистскiя газеты (кажется, ихъ четыре), появились окаймленныя широкою траурною каймою: усердiе было такъ велико, что одинъ изъ бонапартистовъ заявляетъ въ письмѣ на имя „Figaro“ свое негодованiе по тому поводу, что траурная кайма распространилась даже на увеселительныя и театральныя объявленiя. Въ „L'ordre“, оффицiальномъ opганѣ бонапартистовъ, появился манифестъ за подписью Кассаньяка, который говоритъ между прочимъ: „французы, осушите ваши слезы, императоръ умеръ, да здравствуетъ нашъ юный императоръ!“ За то республиканскiя газеты переступаютъ всѣ предѣлы приличiя, оскорбляя память Наполеона III; такъ, напримѣръ, „le Siècle“ говоритъ между прочимъ: „Великiй преступникъ сошелъ со сцены мiра — Шарль-Луи-Наполеонъ Бонапартъ, ci-devant Empereur des Français" и т. д., и кончаетъ свою статью слѣдующими словами: „таковъ былъ умершiй: для науки — феноменъ, для исторiи — авантюристъ, для нравственности — чудовище!“ Весьма кстати болѣе умѣренныя газеты въ Парижѣ, осуждая этотъ тонъ и эти рѣчи республиканскихъ газетъ, замѣчаютъ, что всякое оскорбленiе, наносимое бывшему императору, непосредственно оскорбляетъ и Францiю, подчинявшуюся двадцать лѣтъ его волѣ. Траурныя матерiи вздорожали въ Парижѣ до баснословныхъ размѣровъ. Въ то же время вездѣ, гдѣ есть къ тому возможность, республиканцы сходятся въ кафе и ресторанахъ, чтобы поносить громко имя умершаго императора; одинъ даже устроилъ иллюминацiю въ своемъ домѣ. Армiя какъ видно равнодушна къ этому событiю; въ провинцiи еще доселѣ не проявилось никакихъ манифестацiй ни въ пользу, ни противъ умершаго императора. * * * Вотъ текстъ приписываемой французскими газетами императору Вильгельму депеши къ императрицѣ Евгенiи по случаю смерти Наполеона: „Я принимаю участiе въ смерти императора Наполеона III“ Si non e vero, ben trovato! * * * Нѣкоторыя лондонскiя газеты увѣряютъ, что сынъ Наполеона III принялъ уже титулъ его величества императора Наполеона IV. * * * Приводимъ на память слѣдующiй эпизодъ изъ жизни Наполеона III, вполнѣ достовѣрный. Однажды во время компьенскихъ празднествъ, одна русская дама обратилась къ императору съ письменною просьбою няни своихъ дѣтей, француженки, молившей о помилованiи сына ея, солдата, приговореннаго къ разстрѣлянiю за оскорбленiе своего офицера. Императоръ принялъ просьбу. Прошло три дня; черезъ три дня дама эта уѣзжаетъ изъ Компьеня; при входѣ въ карету дежурный адъютантъ императора къ ней подлетаетъ и отдаетъ ей пакетъ отъ имени Императора. Съ волненiемъ она распечатываетъ: въ пакетѣ было помилованiе солдата. * * * Въ Дижонѣ, во Францiи, разбиралось въ уголовномъ судѣ слѣдующее любопытное дѣло, имѣющее отношенiе къ числьгёрстскому изгнаннику. Какой то бонапартистъ Кильо три мѣсяца назадъ отправилъ по телеграфу депешу Наполеону III слѣдующаго содержанiя: „При всякой новой неудачѣ, чувствую потребность выразить вашему величеству мою глубокую преданность“. На другой же день Кильо получилъ отвѣтъ изъ Числгёрста за подписью графа Пьерронъ. „Благодаримъ за выраженiе вашихъ симпатiй“. Объ этомъ обмѣнѣ депешъ пошли по городу толки: всѣ носители имени Кильо оказались республиканцами, кромѣ одного — отправителя депеши; и всѣ эти республиканцы пришли въ негодованiе отъ ходившаго по городу слуха о депешѣ; одинъ изъ нихъ протестовалъ даже въ газетахъ противъ такого опозоривающаго имя Кильо поступка; молва же называла одно имя Кильо, но котораго именно, она не могла указать. Самъ же отправитель депеши держалъ въ строгой тайнѣ свой поступокъ. Молва эта дошла и до телеграфнаго вѣдомства; оно сдѣлало дознанiе, съ цѣлью разъяснить вопросъ: не была ли кѣмъ либо на телеграфной станцiи нарушена тайна этого обмѣна депешъ; дознанiе обнаружило виновнаго телеграфиста. Немедленно онъ былъ преданъ исправительному суду, съ увольненiемъ отъ должности; судъ приговорилъ виновнаго къ 200 франк. штрафа за нарушенiе телеграфной тайны. Но затѣмъ прокуратура этимъ не удовольствовалась и потребовала суда и наказанiя болѣе строгаго, вслѣдствiе чего виновный преданъ былъ уголовному суду. Уголовный судъ подтвердилъ первый приговоръ и независимо отъ сего положилъ: въ теченiе 5 лѣтъ не допускать обвиненнаго къ общественной службѣ. Три года назадъ какъ бы много въ этомъ Дижонѣ нашлось охотниковъ даже въ газетахъ заявить, что они авторы этихъ депешъ!! * * *   Интересная статистика.   Не лишены интереса слѣдующiя статистическiя данныя, нами случайно найденныя въ газетахъ: Во Францiи въ 1700 году было 191/2 м. жителей. „ 1801 „ „ 27 мил. „ 1851 „ „ 36 „ „ 1866 „ „ 38 „ „ 1872 „ „ 36 „ * * * Въ той же Францiи относительно народонаселенiя произошло странное явленiе: съ 1866 года по 1872, не считая Эльзаса и Лотарингiи, народонаселенiе уменьшилось на 366 т. душъ. Уменьшенiе это приписываютъ болѣзнямъ и въ особенности оспѣ. * * * Еще интереснѣе слѣдующiя данныя о народонаселенiи Рима. Въ 683 году ab arbe condita, то есть съ основанiя Рима и не задолго до цезаризма, въ Римѣ насчитывалось до 630 тысячъ жителей. Въ первый годъ по Рождествѣ Христовѣ жителей было 450 тысячъ. При императорѣ Аврелiѣ, то-есть 250 лѣтъ спустя, народонаселенiе уменьшилось на 50 тысячъ. Въ 1198 году жителей было 35 тысячъ. Въ 1377 г. осталось въ Римѣ 18 тысячъ, при перенесенiи папскаго престола въ Авиньонъ. Въ началѣ нынѣшняго столѣтiя населенiе возрасло до 117 тысячъ. Въ 1871 году оно простиралось до 244 тысячъ. * * *   Часовой и наслѣдникъ престола.   Въ Дрезденѣ на дняхъ наслѣдный принцъ съ сигарою во рту подошелъ къ дверямъ палаты депутатовъ и хотѣлъ въ нее войти; часовой ему отдалъ честь и затѣмъ сказалъ: — Ваше высочество, здѣсь запрещено курить. Принцъ отдалъ поклонъ часовому, бросилъ сигару и вошелъ. * * *   Убiйства и убiйства.   Въ Англiи и Америкѣ газеты напоминаютъ наши: на половину ихъ листы наполнены разсказами объ убiйствахъ. Одна англiйская газета по этому поводу высказала слѣдующую замѣчательную мысль. „По видимому“, говоритъ газета, „Англiя и Америка задаютъ себѣ задачею другъ друга перегонять въ дѣлѣ ужасныхъ преступленiй“. Такая замѣтка очевидно вызвана дѣйствительно ужасающимъ возрастанiемъ безчеловѣчныхъ преступленiй. Въ Англiи что ни день, то гдѣ либо казнятъ; въ Америкѣ что ни день, то общественное мнѣнiе волнуется какимъ нибудь выходящимъ изъ ряда мыслимыхъ убiйствъ. Но разъ что мы рѣшились сопоставить этотъ печальный фактъ съ нашими извѣстiями о преступленiяхъ, то считаемъ себя обязанными къ этому прибавить и другое еще замѣчанiе. Пьянство, какъ видно, есть главный двигатель къ преступленiямъ въ Англiи и Америкѣ. Не тоже ли и у насъ? Затѣмъ еще замѣчанiе. Въ извѣстiяхъ о преступленiяхъ въ Англiи и Америкѣ на 8/10 мы находимъ, что убiйства эти совершаются подъ влiянiемъ любви, — ревность въ связи съ пьянствомъ чаще всего побуждаетъ къ убiйству. У насъ пропорцiя другая: у насъ къ убiйству главнымъ двигателемъ является мысль объ ограбленiи. Иногда убiйца зарѣзываетъ свою жертву, не зная чтò онъ найдетъ въ кошелькѣ убитаго, и сколько бываетъ такихъ случаевъ, когда добыча не доходитъ и до рубля. Это сопоставленiе не приводитъ ли къ слѣдующей мысли: жизнь человѣка въ Англiи и Америкѣ цѣнится дороже, чѣмъ у насъ въ простонародьѣ? ______   ИЗВѢСТIЯ ИЗЪ НАШЕГО MIPA.   Происшествiе въ Иркутскѣ.   Уваженiе къ дѣятельности генералъ-губернатора Восточной Сибири побуждаетъ насъ перепечатать изъ газеты „Русскiй Мiръ“ подробный и правдоподобный разсказъ о нанесенномъ ему оскорбленiи, разсѣевающiй много неправдоподобныхъ объ этомъ-же событiи слуховъ. „Въ концѣ октября генералъ Синельниковъ, находясь на постройкѣ городскаго театра, сдѣлалъ за что-то выговоръ Эйхмюллеру, бывшему въ числѣ подрядчиковъ, пригрозивъ ему высылкой изъ Иркутска. Эйхмюллеръ дѣрзко отвѣчалъ ему: „такъ что же? сослать такъ сослать; для меня все равно“, и повернулся къ нему спиной. Генералъ-губернаторъ отправилъ его на гауптвахту. Здѣсь Эйхмюллеръ просидѣлъ только два часа, и по словамъ его, у него мелькнула мысль о самоубiйствѣ. Утромъ 3 ноября Эйхмюллеръ былъ въ какомъ-то изступленномъ состоянiи. Онъ два раза прибѣгалъ въ домъ къ генералъ-губернатору и требовалъ свиданiя съ нимъ, по словамъ его, по весьма важному дѣлу. Важное дѣло состояло въ томъ, что Эйхмюллеръ хотѣлъ пожаловаться на другихъ подрядчиковъ. Адъютантъ отказалъ ему въ прiемѣ. Въ три часа дня, когда генералъ Синельниковъ прiѣхалъ въ театръ, Эйхмюллеръ нѣсколько разъ подходилъ къ нему съ разными заявленiями о несправедливости подрядчиковъ и о томъ, что ему не платятъ денегъ. Наконецъ, когда Эйхмюллеръ подошелъ къ генералу Синельникову въ четвертый разъ, генералъ-губернаторъ весьма кротко сказалъ ему: „поди прочь, ты вѣрно пьянъ“. Въ ту же минуту Эйхмюллеръ съ чрезвычайною дерзостью набросился на генералъ-губернатора и нанесъ ему ударъ; затѣмъ онъ замахнулся въ другой разъ, но г. Шацъ, начальникъ строительнаго отдѣленiя, схватилъ его за руку. „Что ты это дѣлаешь?“ спросилъ генералъ-губернаторъ. — „Я отомстилъ тебѣ за все зло, которое ты мнѣ сдѣлалъ“, дерзко отвѣчалъ Эйхмюллеръ. Шацъ распорядился схватить Эйхмюллера, и онъ былъ отведенъ въ острогъ. Въ этотъ же вечеръ врачи свидѣтельствовали Эйхмюллера, въ здравомъ ли онъ умѣ. Онъ находился въ чрезвычайно возбужденномъ состоянiи, говорилъ скоро и невнятно, но, выпивъ стаканъ воды, показалъ, что онъ находится совершенно въ здравомъ умѣ и совершилъ преступленiе сознательно и преднамѣренно, изъ мести къ генералъ-губернатору, за то, что тотъ разорилъ его. На слѣдствiи Эйхмюллеръ измѣнилъ свое первое показанiе. Онъ сказалъ, что рѣшительно ничего противъ генералъ-губернатора не имѣлъ и нанесъ ему ударъ только по внезапному побужденiю, оскорбившись тѣмъ, что онъ назвалъ его пьянымъ. Въ день происшествiя Эйхмюллеръ выпилъ рюмку водки за обѣдомъ, но пьянъ не былъ. Между тѣмъ 6 ноября получена была изъ Петербурга телеграмма о томъ, чтобы Эйхмюллера судить полевымъ военнымъ судомъ и приговоръ суда немедленно исполнить. Въ тотъ же день былъ отданъ приказъ о преданiи Эйхмюллера полевому суду. Судъ состоялся 10 числа. Судъ произнесъ смертный приговоръ. На другой день приговоръ былъ исполненъ. Несчастный, кажется, до послѣдней минуты надѣялся, что его помилуютъ. Иркутскъ выразилъ немедленно все негодованiе, которое возбудило въ немъ дерзкое покушенiе Эйхмюллера. На другой день послѣ происшествiя генералъ-губернатору устроили овацiю: всѣ мѣстные чиновники и толпа купцовъ съѣхались въ домъ генералъ-губернатора. Всѣ хорошо понимали, что какъ ни непрiятно это происшествiе, но генералъ-губернаторъ не можетъ принимать его за личное оскорбленiе для себя, потому что разстоянiе между нимъ и ссыльнымъ ремесленникомъ слишкомъ велико, чтобы какая нибудь дерзкая выходка послѣдняго могла быть для него оскорбительна“. * * *   Любопытный и отрадный крестьянскiй приговоръ.   Заимствуемъ изъ „Вятскихъ Вѣдомостей“ слѣдующiй крестьянскiй приговоръ. „1872 года iюля 16-го дня, Котельническаго уѣзда, Киселевской волости, волостной старшина, засѣдатель, очередные судьи, сельскiе старосты семи обществъ, сборщики податей и выборные волостнаго схода, изъ числа 109 человѣкъ, за исключенiемъ небывшихъ изъ нихъ по разнымъ уважительнымъ причинамъ 36 человѣкъ, остальные 73 человѣка, бывъ сего числа созваны на волостной сходъ для обсужденiя разныхъ общественныхъ дѣлъ, между прочимъ выслушали словесное предложенiе волостнаго старшины Кирила Жуйкова о томъ, что многiе крестьяне и даже сыновья ихъ, иногда и малолѣтнiе еще, взявъ себѣ въ привычку, при встрѣчѣ между собою на рынкахъ, въ питейныхъ заведенiяхъ и въ собранiяхъ, не взирая на присуствiе иногда въ нихъ женщинъ, частовременно произносятъ сквернословныя слова, въ особенности въ нетрезвомъ видѣ, чтò весьма неприлично православному христiанину. Въ отвращенiе подобнаго сквернословiя между крестьянами волости, старшина Жуйковъ проситъ насъ постановить о семъ приговоръ, съ тѣмъ, чтобы тѣхъ, кто на будущее время не оставитъ привычку браниться сквернословно въ какомъ бы то ни было мѣстѣ, подвергать какому нибудь наказанiю или штрафу. Вслѣдствiе такого предложенiя старшины Жуйкова, мы