ИНОСТРАННЫЯ СОБЫТIЯ. Когда Францiя съ извѣстною быстротою совершила свой колоссальный заемъ, для расплаты съ раззорившимъ и давившимъ ее врагомъ, повсюду выражалось трепетное изумленiе необыкновенной живучести ея и предположенiе что эта страна должна въ скорѣйшемъ времени «возродиться». Возрожденiе должно было послѣдовать вслѣдствiе прекращенiя «систематически деморализовавшей Францiю наполеоновской политики». На Тьера указывали какъ на виновника будущаго возрожденiя и прямо называли этого замѣчательнаго человѣка французскимъ Вашингтономъ. Но лишь только сошелъ со сцены Тьеръ и мѣсто его занялъ нынѣшнiй президентъ французской республики, о возрожденiи какъ-то вдругъ перестали говорить. Мало того: теперь то и дѣло говорятъ о предстоящемъ въ самомъ непродолжительномъ времени переворотѣ во Францiи, о новомъ потрясенiи или разложенiи, — если не самой Францiи, то, по крайней мѣрѣ, нынѣшняго французскаго правительства... Въ виду такого поворота въ направленiи общественнаго мнѣнiя относительно ближайшей судьбы Францiи, небезъинтереснымъ представляется вопросъ: куда ведутъ Францiю нынѣшнiе правители ея? Мы, впрочемъ, не беремся за уясненiе этого нелегкаго вопроса. Но постараемся лишь установить важнѣйшiе факты недавней французской политики или — что тоже самое — сгруппировать болѣе замѣчательные эпизоды борьбы партiй французскаго правительства, такъ какъ на такой борьбѣ вертится пока вся французская политическая жизнь... Какъ извѣстно, Тьеръ былъ низвергнутъ монархистскимъ (незначительнымъ, впрочемъ) большинствомъ Собранiя, лишь только заикнулся, въ своемъ президентскомъ посланiи, о невозможности, въ настоящее время во Францiи иной формы правленiя, кромѣ республиканской. При низверженiи Тьера всѣ монархистскiя партiи, повидимому, единодушно сплотились между собою для того, чтобы выбрать подходящаго себѣ президента или главу исполнительной власти, и такой выборъ палъ на Макъ-Магона. Затѣмъ эти же партiи не менѣе единодушно продлили власть этого президента на семь лѣтъ. Казалось бы что послѣ такого выбора и продленiя власти большинству Собранiя ничего болѣе не оставалось какъ мирнымъ образомъ заняться переустройствомъ страны, предоставивъ этой странѣ болѣе опредѣленнымъ образомъ высказаться въ пользу той или другой формы правленiя, и оставить въ сторонѣ всѣ интриги и препирательства по крайней мѣрѣ между своими же, т. е. монархистскими партiями. Что же мы видимъ на дѣлѣ? Тѣ самыя двѣ партiи, которыя прошлымъ лѣтомъ надѣлали такого шума по всему мiру, по поводу пресловутаго «слiянiя» наслѣдниковъ старшей и младшей линiй Бурбоновъ, и которыя вмѣстѣ вели переговоры (послѣ слiянiя) съ представителемъ старшей линiи о возведенiи его на вакантный французскiй престолъ въ качествѣ законнаго короля — стали враждовать между собою вслѣдъ затѣмъ какъ разстроилась эта попытка возведенiя... Легитимисты, такъ еще недавно передъ тѣмъ (во время самыхъ переговоровъ), хотя и поспѣшно, торжествовали побѣду, какъ-то разомъ обезсилились послѣ знаменитаго письма графа Шамбора, «что онъ тотъ же, какимъ былъ прежде». А орлеанисты стали усиливаться и вскорѣ совсѣмъ перетянули къ себѣ политическiй центр тяжести (какъ будто для того, чтобы оправдать свое названiе — «правый центръ»). Послѣ этого легитимисты отложили въ сторону фактъ слiянiя и съ горечью стали напоминать своимъ соперникамъ про поддержку, неоднократно оказанную имъ при парламентской борьбѣ съ республиканцами, не скупясь при этомъ на самые ожесточенные нападки и брань, не только относительно орлеанистовъ, но и самихъ принцевъ Орлеанскихъ, оказывающихся, по мнѣнiю ихъ, виновниками разстройства монархiи съ бѣлымъ знаменемъ и Генрихомъ V. Разоблаченiя подпольныхъ интригъ, происходившихъ при слiянiи и «соглашенiи» (съ Шамборомъ) посыпались съ обѣихъ сторонъ. Съ одной стороны легитимисты нисколько не церемонились въ разоблаченiяхъ “преступныхъ” замысловъ орлеанистовъ. Такъ, между прочимъ, въ одномъ изъ своихъ влiятельныхъ органовъ печати, они пришли къ такой комбинацiи: правый центръ тоже желаетъ возстановить монархiю но за отказомъ его отъ «законнаго короля» (Шамбора), единственный путь къ этому остался призвать герцога Омальскаго въ короли или президенты, — что будетъ новою узурпацiею. Этимъ легитимисты задѣли за живое своихъ противниковъ; такъ какъ дѣйствительно герцогъ Омальскiй очень двусмысленно относился къ слiянiю и соглашенiю. Это единственный изъ Орлеанскихъ принцевъ неѣздившiй къ Шамбору на поклоненiе, заявившiй себя какъ общественный дѣятель въ искусно дирижированномъ имъ процессѣ Базена и какъ-бы нарочно оставленный въ сторонѣ отъ слiянiя и соглашенiя самими же орлеанистами на случай ихъ отступленiя передъ Шамборомъ, относительно котораго всѣ другiе Орлеанскiе принцы могли оказаться связанными. Въ виду этого орлеанисты, съ другой стороны, неуспѣхъ въ соглашенiи съ Шамборомъ приписывали самому Шамбору, его рьянымъ послѣдователямъ и — что очень курьозно — графинѣ Шамборъ, женѣ претендента. Она, будто-бы, всячески отклоняла своего мужа отъ попытокъ возведенiя его на престолъ, опасаясь прежде всего чувства ревности, неизбѣжнаго при соблазнахъ короны для двора и, въ свою очередь, двора для короны, которыми (соблазнами) такъ, въ самомъ дѣлѣ, богата исторiя Людовика XIV и Людовика XV. Кромѣ того, она, будто-бы, страшилась участи Марiи-Антуанеты*), и потомъ подговорила своего мужа къ отступленiю подъ бѣлое знамя, вопреки, будто бы, данному имъ прежде обѣщанiю посланнымъ отъ легитимистовъ — согласиться и на трехцвѣтное знамя... На разоблаченiя же относительно коварныхъ замысловъ орлеанистовъ, съ герцогомъ Омальскимъ во главѣ, эти послѣднiе обнародовали нѣчто въ родѣ своего profession de foi, сущность котораго состояла въ слѣдующемъ. Они тоже желали монархiи, но конституцiонной, считая невозможною, въ настоящее время, во Францiи другаго рода монархiю. Узнавъ же что на этихъ условiяхъ соглашенiе невозможно, они отказались отъ своей цѣли и сочли за лучшее продлить существующiй порядокъ вещей, т. е. власть «честнаго и прямодушнаго» Макъ Магона. Они не нарушатъ договора съ контрагентомъ (Макъ-Магономъ), заключеннаго на семь лѣтъ; но и оградятъ его относительно другихъ. Они считаютъ выгоднымъ «запереть дверь» («честнаго и прямодушнаго» маршала-президента одна изъ сильнѣйшихъ napтiй собранiя прямо именуетъ «дверью», т. е. орудiемъ или средствомъ своихъ замысловъ!) и для другихъ... Въ такихъ отношенiяхъ находились между собою къ самому концу минувшаго года приверженцы двухъ претендующихъ на престолъ древнихъ королевскихъ линiй. Чтo касается бонапартистовъ, то они искусно пользовались, во первыхъ, тѣмъ что со времени удаленiя Тьера на нихъ смотрѣли ихъ противники сквозь пальцы; а во вторыхъ, еще болѣе искусно пользовались междоусобною борьбою ихъ бурбонскихъ соперниковъ, и обдѣлывали свои дѣла такъ, что добились, — то угрозами пристать къ республиканцамъ при подаванiи голосовъ противъ правительства, то обѣщанiями поддержки правительства и всякаго рода сдѣлками, вотъ какихъ результатовъ. Они привели въ кабинетъ и своихъ послѣдователей, а что главнѣе всего: «въ ихъ рукахъ» очутился портфель министерства финансовъ. И въ настоящее время ихъ партiя до того разрослась, изъ трехъ корсиканскихъ депутатовъ въ бордосскомъ собранiи, что можетъ даватъ, при голосованiи, перевѣсъ бурбонскимъ или республиканскимъ партiямъ, смотря потому что имъ будетъ болѣе выгоднымъ въ данную минуту для ихъ собственныхъ цѣлей... Начало нынѣшняго года уже успѣло еще болѣе обнаружить всю непрочность положенiя настоящаго французскаго правительства и всю шаткость того пути, по которому это правительство съ такимъ упорствомъ ведетъ Францiю. 8 января (нов. ст.) маркизъ Франльё, представляющiй собою группу крайнихъ легитимистовъ, крайне недовольныхъ «отсрочкою» возведенiя на престолъ Генриха V, внесъ въ собранiе предложенiе объ отсрочкѣ обсужденiя закона касательно порядка назначенiя мэровъ до внесенiя органическаго муниципальнаго закона, вопреки настоянiямъ кабинета о неотложности этого обсужденiя. Послѣ неслыханнаго парламентскаго столпотворенiя и троекратнаго голосованiя, за предложенiе объ отсрочкѣ подано было 268 голосовъ, а противъ предложенiя 226, вслѣдствiе чего кабинетъ потерпѣлъ пopaженie и подалъ въ отставку, считая себя лишеннымъ довѣрiя собранiя. Такое большинство голосовъ противъ правительства объясняется единственно «измѣною легитимистовъ», выведенныхъ изъ терпѣнiя отсрочкою, какъ они говорятъ, возведенiя на престолъ Генриха V и приставшихъ на этотъ разъ къ республиканцамъ, которые, дорожа муниципальною общинною (по новому закону назначенiе мэровъ и ихъ помощниковъ ввѣряется правительству) автономiею, не могли сочувствовать закону герцога Брольи о мэрахъ. Тѣмъ болѣе что самые влiятельные органы печати легитимистовъ («Union» и «Univers») тотчасъ же стали торжествовать побѣду, стараясь дать почувствовать правительству всю силу ихъ партiй. Хотя президентъ республики не принялъ отставки своего alter ego, г. Брольи, а этотъ послѣднiй употребилъ всѣ средства для того, чтобъ новымъ голосованiемъ какъ нибудь удалить кабинетскiй кризисъ (для чего 12 января собраны были всѣ отсутствующiе сторонники министерства, даже вызваны были по телеграфу послы изъ ближайшихъ иностранныхъ государствъ и были приведены или принесены больные депутаты) и хотя въ пользу правительства, въ виду торжества республиканцевъ, снова составилась такая же коалицiя трех монархистскихъ партiй, какъ и при низверженiи Тьера, однако послѣднiя извѣстiя доказываютъ что эта коалицiя въ настоящее время болѣе непрочна чѣмъ когда бы то ни было... Читателя уже знаютъ (см. № 1-й) о затрудненiяхъ возникшихъ между Францiею и Германiею по поводу окружныхъ пастырскихъ посланiй нѣкоторыхъ французскихъ епископовъ. Въ этихъ посланiяхъ высказывалось осужденiе германской политики, направленной къ преслѣдованiю ультрамонтановъ и оказались выраженiя оскорбительныя для германскаго и итальянскаго императоровъ. Кромѣ извѣстнаго уже циркуляра, разосланнаго французскимъ епископамъ правительствомъ, съ цѣлью предостереженiя ихъ отъ выходокъ вызывающихъ дипломатическiя затрудненiя, правительство Макъ-Магона рѣшилось запретить на два мѣсяца самую влiятельную клерикальную газету «Univers» за помѣщенiе въ ней статьи епископа Перигё, заключающей въ себѣ упомянутыя оскорбительныя сужденiя и выраженiя. Этимъ правительство поставило себя въ крайнее затрудненiе: ультрамонтанская партiя собранiя почти тождественна съ легитимистскою или крайнею правою. Поэтому разрывъ этой партiи съ правительствомъ неизбѣженъ. Впрочемъ уже и начался ультрамонтанскiй походъ ея противъ правительства, а особенно противъ герц. Брольи, который не въ ладу съ легитимистами постоянно за то что помѣшалъ призыву «короля» и орудуетъ въ пользу Орлеанскихъ принцевъ. Къ увеличенiю затрудненiй между правительствомъ и ультрамонтанско-легитимисткою партiею нужно отнести еще то обстоятельство что графъ Шамборъ недавно снова далъ о себѣ знать своимъ приверженцамъ довольно чувствительно. Послѣ такихъ неудачъ, какъ напрасное слiянiе и безполезное соглашенiе съ нимъ, этотъ претендентъ какъ будто сошелъ было со сцены. Ничего о немъ не было слышно за исключенiемъ какого-то адреса, поднесеннаго ему, въ качествѣ «короля» кѣмъ-то съ тремя тысячами подписей французскихъ дамъ сенъ-жерменскаго предмѣстья, скучающихъ безъ двора и совершенно понапрасну выучившихъ кадриль-шамборъ передъ попытками реставрацiи. Только 21 января, въ день годовщины казни Людовика XVI-го, графъ Шамборъ обнародовалъ манифестъ въ видѣ письма къ редактору «Union». Въ этомъ манифестѣ графъ Шамборъ даетъ кое-какiя инструкцiи своимъ приверженцамъ относительно служенiя его дѣлу, т. е. скорѣйшему въѣзду въ Парижъ подъ именемъ Генриха V и подъ бѣлымъ знаменемъ. Разумѣется что семилѣтняя диктатура Макъ-Магона въ качествѣ президента республики сильно не вяжется съ этимъ дѣломъ Шамбора. И легитимистамъ ничего не оставалось, въ концѣ концовъ, какъ начать поскорѣе открытое оспариванiе продленiя noлномочiй маршала Макъ-Магона. Это оспариванiе въ короткое время дошло до такой степени что вся позднѣйшая кабинетская и парламентская политика французскаго правительства съѣзжаетъ на вопросъ объ «упроченiи семилѣтняго продленiя» президентскихъ полномочiй. Къ тому же не мало возмутило легитимистовъ и дальнѣйшее поведенiе принцевъ Орлеанскихъ, изъ которыхъ не только герцогъ Омальскiй не явился на панихиду въ день годовщины казни Людовика XVI, но и самъ графъ Парижскiй, ѣздившiй къ графу Шамбору на поклоненiе по поводу слiянiя. И что всего замѣчательнѣе — это то что, по послѣднимъ извѣстiямъ, кабинетъ Макъ-Магона вынужденъ будетъ искать cпaceнiя въ объятiяхъ лѣваго центра или умѣренной республиканской партiи, т. е. идти по стопамъ Тьера... такъ какъ легитимисты, бросивъ послѣднiй жребiй, уже слишкомъ